В конце концов, это ведь был Келлан, человек, который в прошлом частенько без смущения занимался сексом втроем. Что ему какой-то покер на раздевание? Он наверняка играл и в более эксцентричные игры, о которых мне даже думать не хотелось.
Келлан лишь улыбнулся и кивнул в ответ на мой вопрос, ему явно было весело. Потом он начал объяснять мне правила. Я вздыхала, слушая его, и мысленно радовалась тому, что надела сегодня целую кучу разных легких одежек.
День шел, и я постепенно лишилась кроссовок, носков, джинсов и всех, кроме одной, футболок. Но и Келлану везло не намного больше: он почти сразу потерял свою рубашку, а потом, в особо неудачный момент, и джинсы. Да, хорошо, что на девушках обычно надето куда больше вещей, чем на парнях. Я теперь была уже не так напряжена, как в начале игры, и смеялась, глядя, как Келлан стягивает с себя второй носок, после того как я выложила парочку дам.
Качая головой, он пробормотал:
– Побит дамой! История моей жизни…
Я захихикала, послала ему воздушный поцелуй и снова сдала карты. Келлан сгреб свою пятерку со стола и развернул ее веером. Мы играли в традиционный покер, а не в тот техасский вариант, что вошел в моду на телевизионных соревнованиях. Келлан любил классику – это относилось не только к его автомобилю. Он с каменным лицом откинулся на спинку стула. Впрочем, на лицо я не особо смотрела – обнаженная грудь Келлана привлекала меня куда больше. Он, похоже, не смущался своей наготы и, сидя рядом с холодильником в одних трусах, чувствовал себя прекрасно.
На мне оставалось куда больше одежды, и я пыталась подражать его небрежности, но все равно чувствовала себя странно, сидя за обеденным столом в нижнем белье. Изучая доставшиеся мне карты, я вертела в пальцах свой кулон. В общем, дело обстояло не слишком плохо: нужно было взять еще три и надеяться на лучшее. Посмотрев на Келлана, я обнаружила, что он с улыбкой наблюдает за мной. Он тут же приподнял брови:
– Нервничаешь?
Его взгляд скользнул к моему кулону, и я тут же перестала его вертеть. Этот жест выдавал меня, хотя на самом деле я нервничала не из-за того, что мне достались слабые карты, а из-за того, что мне, возможно, придется снять и футболку тоже. Хотя, если я выиграю эту партию, Келлан будет расплачиваться восхитительными черными трусами, а я была абсолютно уверена, что второй пары трусов под ними нет.
Легко улыбаясь, я отрицательно покачала головой и, окинув взглядом его тело, ехидно спросила:
– А ты?
Келлан прикусил губу:
– Ничуть. Мне, вообще-то, даже не нужны дополнительные карты. А тебе?
Я постаралась не нахмуриться. Мне досталось всего ничего, только пара троек, и Келлан поймет это, если я возьму еще. Но я совсем не хотела доставлять ему подобное удовольствие, в особенности когда его губы начали складываться в самодовольную, соблазнительную улыбку. Вскинув подбородок, я напомнила себе, что Келлан играет ужасно плохо и, скорее всего, блефует. Осторожно улыбнувшись, я сказала:
– Нет, мне хватит.
Келлан облизнул нижнюю губу, потом прикусил ее. Это выглядело так соблазнительно, что я даже слегка приоткрыла рот.
– Ага, конечно, – шепнул Келлан, положив карты на стол.
Я тоже раскрыла свои.
Не в силах отвести взгляд от его губ, я не сразу заметила, каков расклад. И только когда Келлан хихикнул, я наконец покраснела и опустила взгляд.
– Вот дерьмо…
Он выложил пару четверок! Келлан просто заставил меня поверить, что блефует, и я поймалась на это!
Вздохнув, я грустно посмотрела на него:
– Значит, так?
– Договор есть договор, Кира! – Он со смехом откинулся назад и скрестил на груди руки.
С губ Келлана не сходила улыбка, он нахально уставился на мою грудь. Снова вздохнув, я взялась за низ футболки. Не то чтобы Келлан не видел меня раздетой прежде и не то чтобы на мне не было бюстгальтера… Просто было что-то пугающее в том, чтобы вот так небрежно снять с себя все при свете дня, да еще когда Келлан буквально прожигает меня взглядом, находясь при этом на расстоянии… От всего этого мое дыхание ускорилось.
– И как только ты меня уговорил на такое? – проворчала я, стягивая футболку через голову.
Как только перед Келланом появился мой простой белый бюстгальтер – хлопковый, весьма практичный, – его глаза загорелись. Обхватив себя руками, я подавила желание куда-нибудь спрятаться. Немного облегчало дело то, что Келлан смотрел на меня так, будто я носила самое сексуальное белье в мире, а мои скромные груди были такими пышными, каких он в жизни не видел. Наконец он перевел взгляд на мое лицо, и его усмешка стала просто невероятно сексуальной.
– Мне нравится эта игра!
Осторожно рассмеявшись, я бросила в него футболку. В тот момент, когда Келлан вдыхал ее запах с таким видом, словно дышал чем-то вроде гашиша, кто-то нажал звонок у входной двери. Я тут же попыталась отобрать свою футболку, но Келлан вскочил и отпрыгнул назад, чтобы положить мою одежду на кухонную стойку. Его лицо просияло радостью.
– Отлично, еда здесь!
Закрывшись руками и поджав под себя ноги, я вдруг осознала, что на мне почти ничего нет. Келлан же выпрямился, уперев руки в бока: ему, похоже, было наплевать, что его тело отделяет от остального мира лишь единственный клочок темной ткани.
– Какая еда? О чем ты? – пискнула я, чувствуя, что безудержно краснею.
Усмехнувшись, Келлан пожал плечами:
– Я подумал, что ты можешь проголодаться, так что заказал пиццу, пока ты бегала в ванную комнату в прошлый раз.
Пока я во все глаза таращилась на него, он повернулся, чтобы выйти из кухни.
– Келлан!
Он оглянулся, а я широким жестом показала на его великолепное, но почти голое тело. Келлан похлопал себя ладонями по груди, потом по бедрам.
– Ох… И правда.
Смеясь, он подошел к груде одежды, валявшейся возле стола. Я ожидала, что он наденет джинсы, но он лишь наклонился к ним и обшарил карманы. Секундой позже, достав бумажник, Келлан выпрямился:
– Мне ведь придется им заплатить, так?
Я пробормотала нечто невразумительное, а Келлан быстро чмокнул меня в лоб. Пока я размахивала руками, жестами пытаясь заставить его одуматься и объяснить, что он уж слишком голый, Келлан побежал ко входной двери в одних трусах!
Качая головой, я подобрала с пола его футболку и прижала ее к груди. Не то чтобы меня можно было разглядеть от входной двери, но, если курьер увидит Келлана голым, наверное, он сможет предположить, что тот раздевался не в одиночестве. Да, вот так я платила за то, что связалась с человеком, понятия не имевшим о застенчивости. Келлан знал, что отлично выглядит, и ему было наплевать, кто еще может это обнаружить. Когда-нибудь, возможно, и я обрету такую уверенность. Да, это тоже нужно внести в список вещей, над которыми мне следует поработать.
Я слышала, как Келлан открыл дверь и с кем-то поздоровался. Потом до меня донеслось хихиканье – женское хихиканье! Конечно, курьером могла оказаться и девушка, причем именно сегодня, когда Келлан решил встретить ее в таком виде. Я представила, как он прислоняется к дверному косяку, как под его кожей выделяется каждый безупречный мускул и как привезшая пиццу девица пускает слюни при виде этого великолепия… Что ж, по крайней мере, она увидела и мое имя, начертанное на груди Келлана.
«Извини, девочка, этот потрясающий парень принадлежит мне. Видишь, он сам об этом сообщает». Я усмехнулась при этой мысли и с довольным видом прикрыла глаза.
Хихиканье не прекращалось все то время, что девица стояла на пороге, а мне казалось, что прошла целая вечность. Когда дверь наконец захлопнулась и Келлан неторопливо вернулся в кухню с коробкой пиццы в руке, его улыбка была неотразимой. Правда, она слегка увяла, когда он увидел, что в его отсутствие я успела прикрыться футболкой. Он ткнул в мою сторону какой-то маленькой коробочкой, которую держал в другой руке:
– Эй, так нечестно! Ты должна была оставаться такой же голой, как тогда, когда я уходил!
Я закатила глаза и уронила футболку на пол:
– Даже пока ты там флиртовал с курьером?
Поставив большую коробку на кухонную стойку, Келлан поджал губы: