«Con i nostri pensieri costruiamo il mondo»
Где-то вдали слышались аккорды гитары, а чей-то бархатный мелодичный голос напевал красивые слова. Подойдя ближе к углу переулка, где, облокотившись на кирпичную стену очередного культурного достояния Норд Энда сидел темнокожий парень с длинными горчичными вьющимися волосами, перебирая длинными худыми пальцами струны старенькой ретро гитары, на боку которой красовался автограф какого-то исполнителя прошлого столетия. Рядом навалившись на столб стояла схожая с ним чертами лица, цветом кожи и густотой волос миниатюрная девушка каблуком ковбойский сапожек стуча в ритм песни.
...Ангелов под маской дьяволов Прятаться жизнь безумная заставила. Вольные, мы ограничены Собственными мечтами и привычками...
Лора замедлила шаг, как и столпившиеся вокруг туристы с камерами и брошюрами, наблюдая за уличным концертом. Улыбка казалось прилипла к ее счастливому лицу и не собиралась сходить, пока часы не пробьют двенадцать и чары «крестной феи» не кончили творить добро. Алан повернулась к своей спутнице. В свете заката она была так прекрасна, и безумная мысль пришла к нему голову - настолько безумная, что не воспользоваться было невозможно.
Он освободился от объятий девушки, и на удивленный взгляд ответил легким поклоном и протянул руку.
- Подаришь мне один танец, mia signorina?
Любая бы смутилась на ее месте, но на лице Лоры лишь отразился восторг и мечтательность блеснула в ее сапфировых глазах.
- Почту за честь, - улыбнулась она, дворянским тоном ответив на приглашение голодного кавалера.
Темнокожая исполнительница с широкой белоснежной улыбкой, благодарно им кивнула и выпрямившись, грациозно подошла к брату, запев громче и артистичнее. Посвящая им песню и приглашая всех, чьи сердца не дрогнули под лирику о любви, восхититься нежностью танца таких же смертных для сказки, как и остальные зеваки вокруг.
Юноша протянул свою камеру одному из заграничных гостей, -по акценту выяснилось, что тот оказался колумбийцем, - на английском попросил о содействии в качестве фотографа. Алан притянул к себе Лору, положив одну руку на ее изящную спину, а вторую - взял в свою ладонь, обхватив бережно пальцами. Она была действительно ниже его, но благодаря каблукам их глаза были на одном уровне, а улыбки отражались в теплых взглядах. Они плавно двигались, прижимаясь разгорячёнными телами, в эйфории кружа и ступая в такт, словно поступали так множество раз - словно в другой жизни, в другой сказке и навсегда с друг другом. Их танцующие тени слонялись вокруг, как бы созывая на представление, в свете фонарей и вспышек камер, под звон монет, летящих в черных футляр, покрытых изнутри черничным бархатом, из-под струнного инструмента уличных музыкантов-кочевников, и щелки сотовых аппаратов, намеренных запечатлеть сцены влюбленности на скромном переулке «маленькой Италии».
И пусть Алан не умел танцевать как Адриано Челентано, но Лора чувствовала себя такой особенной - под улыбками зрителей, что с восхищением наблюдали за ними, под чувствительностью музыканта и мастерством певицы. Она ощущала себя главной героиней своего фильма, своей жизни, и это чувство казалось ей ранее давно забытым, будто привет из прошлого.
Они выпрямили сомкнутые руки, и Лора крутанувшись прижалась спиной к нему. Его участившееся дыхание ласкало ее лебединую шею, покрывшуюся мурашками, а руки так по-хозяйски обнимали ее за талию. Она опустила голову на его крепкое плечо и прикрыла глаза от наслаждения. Алан ухмыльнулся, и она скорее почувствовала его радость в угождение самоуверенности и встретила его взгляд. Новой позой Лора позволила Льюису откинуть ее назад, и он резко, даже слегка дерзковато, вновь припал к ней. С искрометностью в порыве чувств, девушка застучала каблуками, двигая изящно бедрами, что итальянский маэстро мог вдохнуть спокойно - ведь парень ответил ей с не меньшей страстью. Подняв руку к ее лопаткам, Алан мягко, перебирая ногами, пустился с ней по линии импровизированной зрителями сцены. Прижавшись грудью к боку юноши, она ухватилась за напряженные мышцы его предплечий, пока друга рука стойко вытянулась в его хватке пропорционально, присела, опираясь на его бедро, и взметнула гладкую ножку к икре свободной ноге Алана, стукнув по ней подошвой и - в мгновенье ока, подлетела, обхватив ногами его талию, так что быстро вернувшись в первую позицию. И в ее памяти зацепился момент, когда они дышали одним воздухом, будто весь кислород мира хранился лишь в них одних. Когда они приблизились казалось на столько, что разойтись уже было не в их власти. Лора сделала широкий шаг и, встав на носки туфель, откинулась головой назад, сделав ею изящный круг. Алан в свою очередь отступил на два, и она опустила к холодном земле, контрастирующим с ее пылающим естеством, на одной вытянутой, а другой согнутой в колене ногах, подбородком доставая чуть выше его колен.