Стейси, почуяв неладное, вернулась к наблюдению за несостоявшейся личной жизни наивной подружки.
- Меня сейчас стошнит.
- Так тебе и надо, - победно улыбнулась Эй-Ли, возвращаясь к своей компании за новой порцией интересных новостей и бессмысленных фактов.
Отворив дверь ключом, Лора вошла в слабо освещенную прихожую, бедно обставленную шкафом без дверей и вешалкой с шестью крючками. На голубом ковре у подножья лестницы на второй этаж валялись две пары махровых тапочек. На комоде под лестницей лежала ваза со всякими безделушками. Отца она нашла за первым дверным проемом справа - в гостиной. Он сидел на полу, откинувшись на оранжевый диван, захламленный узорчатыми с цветочным приемами и просто разноцветными подушками, и, поглаживая спящего сиамского кота, лежащего у него на ногах, смотрел на стену напротив, где на зеленой стене висели семейные фотографии в фоторамках между двумя окнами.
У Гранда Хармона была самая настоящая депрессия. Ни та - выдуманная метеочувствительными подростками с ленивыми задницами или с самовнушением о том, что сегодня идеально паршивый день для их смерти. Настоящая и ужасная депрессия. Та, которой посвящают еженедельно целый день для физиотерапий в больнице и встреч групп. Та, которая заставляет покупать необходимые медикаменты, и следить за порядком приема пищи так же скептически, как за распорядком дня. Та, на которой зарабатывает психотерапевты.
Произошедшее сильнее на нем оставило след. Он любил жену намного дольше, чем сама Лора. Он прожил с ней так долго вместе, что, даже зная даты их первого свидания, помолвки, свадьбы, отец не помнил жизни без нее. Таковой, словно, и не было.
Став неожиданно взрослее, на плечи девушки свалилось слишком много, помимо учебы: плата за дом - деньги с проданной машины не покрывают всех долгов, продукты и прочая домашняя химия, лечение отца - страховка после аварии не смогла покрыть полностью расходы. Лора не осуждала отца и принимала его таким каким он есть.
Никто не знает о том, что случило год назад. О том значимом дне, когда родители должны были праздновать свою фарфоровую свадьбу, и том, как этот день принес страшные беды. Лора не могла позволить, чтобы кто-то об этом знал, чтобы ее жалели и проявляли сочувствие. Ибо тогда это значило, что шансов больше нет, надежда ушла, настал конец. Поверить в это было физически больно даже в мыслях.
Отец не замечает появления дочери в проеме, смотря, не мигая, в одну неопределенную точку и лишь легкое движение руки говорит о признаках жизни, пусть и граничащей с убогим существованием. Она понимала, что ему тяжело и ничего не могла с этим поделать, кроме как быть рядом, понять его и ждать, зная наверняка, что он обязательно вернется. Тихо села возле отца на колени, положив голову на плечо, и взяла в свою ладонь его руку, свободно лежащую на одном колени. Он дрогнул, но не шелохнулся больше.
Они не говорят ни слова - он вообще редко говорит в последнее время, а она не давит, - и после того, как Гранд встает и ложится на диван, включая телевизор, девушка выходит из комнаты. Направляется на кухню. За столом сидит Элоиса, жуя яблоко и листая книгу рецептов, хоть к обеду и ужину уже есть все готовое.
Она обычная женщина, младше отца и старше её лет на десять, которая не заслужила истории, которой написана ее судьба. Она успела потерять и новоиспеченного мужа, и ребенка, будучи беременной от силы два месяца в один миг - мытый свет фар под проливным дождем и столкновение, забравшее невинные жизни. Но даже в последний момент расставания со своей семьей, она чувствовала себя любимой - прежде чем вспыхнула машина, муж успел вытолкнуть слегка Элоису, что спасло ей жизнь, но не уберегло не родившееся дитя. Они познакомились на ее первой встречи группы, после которой отец очень долго с ней общался - впервые со дня катастрофы хоть с кем-то пошел на контакт и сказал больше двух предложений. Вместе с семьей Элоиса потеряла и жилье, а Лора, как раз была озадачена тем, что как отец будет один дома, пока единственная дочь пытается не дать семье развалиться. Вот уже восемь месяцев она сожительствует с Хармонами, как член семьи: спит, приглядывает за Грандом и их приемом медикаментов, готовит еду (раньше работала в ресторане помощницей шеф-повара) и не чувствует себя настолько одинокой, насколько они могут ей в этом помочь.