— Одна здесь живете?
Денби потянулся к висевшему на стене старенькому телефонному аппарату и поднял трубку. Молчание. Мертвая тишина. Никакой связи с внешним миром.
— Сейчас да. — Мартине показалось, что голос у нее срывается.
Ну почему сразу не подумала о том, как трудно будет смотреть на чужого человека в одежде Пола? И, словно это было только вчера, вспомнила, как брат порвал брюки и как обиделся, когда она отказалась штопать их. Слишком поздно она поняла, что не надо опекать Пола как маленького. Нельзя было все делать за него.
Денби подошел к окну.
— Как думаете, долго еще этот чертов туман висеть будет?
Мартина с трудом заставила себя вернуться к реальности и своему незваному гостю. По всем законам человек с такими увечьями должен бы лежать пластом. А у этого, видимо, выносливость как у вола? И поведение тоже соответствующее.
— Ближайшая больница в Тофино. Как только туман рассосется, сразу же свяжемся с Мэттом, и не сомневаюсь…
— Никаких больниц, — перебил Денби, тяжело опускаясь на стул.
Она заметила гримасу боли на его лице, гримасу, которую Денби, увидев, что Мартина не спускает с него глаз, сразу же словно стер. Осталась только злость в глазах. «Не такой уж вы кремень, мистер Денби!» — с сочувствием подумала она и спросила:
— А вас никто не хватится?
Мартина вспомнила, как места себе не находила, когда Пол не вернулся домой. Время, что она провела, пока не обнаружили его тело, было жутким кошмаром.
— Нет.
Нет, с такой славой, как у него, о Денби никто не беспокоился. К тому же он уже давным-давно поклялся себе, что больше никого не допустит в свою жизнь.
Да и вообще, разве хоть когда-нибудь о нем волновались? Ухаживали за ним так, как сейчас ухаживает эта красавица? Мать? Нет. И уж точно не Лайна.
Почувствовав, что голова кружится и его охватывает изнеможение, Денби закрыл глаза. Более десяти лет прошло с тех пор, как умерла его жена, когда он выполнял очередное задание на Среднем Востоке. Неужели никогда не пройдет эта режущая боль от ее предательства?
— Где моя одежда?
Услышав пронзительный скрежет проржавевших петель, Денби открыл глаза и увидел, что Мартина вынимает вещи из сушилки.
— Ну вот, рубаха готова. — И кинула ему. — Но джинсы, к сожалению, не просохли.
Мягкая хлопковая ткань приятно грела руку, и, совершенно забыв про перевязанное плечо, Денби принялся натягивать рубаху, но тут же, сдавленно выругавшись, снова стянул ее через голову, швырнул на стул и вернулся в комнату.
Каждый шаг отдавался в теле ноющей болью, хотя даже под пыткой Денби в том не признался бы, ибо почему-то считал, что всегда должен демонстрировать силу и самообладание. Мысли его путались.
Пол Хьюз годами вел двойную игру, надувая всех, в том числе и самых больших воротил строительного бизнеса. Несомненно, и сестричка из того же теста.
Ну вот, снова начинается! Денби одернул себя. Снова он нарушает невидимую границу, которую умеет, чем всегда и гордился, выдерживать. Правда, не в тех случаях, когда имеет дело с неотразимыми женщинами.
Уильямс Денби чутко уловил нежную душу женщины, страждущей любви. Может, светловолосая фея на берегу океана вовсе не чета своему брату? Может, Мартина — воплощенная невинность? Но насколько невинной может быть такая сильная и самостоятельная женщина?
Закрыв глаза, он вспомнил ее тело. Живет себе девушка в сотнях миль от ближайшего гимнастического зала, где занимаются аэробикой либо качаются на тренажерах, и на тебе — мышцы выпуклые, тугие. И при этом очень женственна: стоило только коснуться, как голова кругом пошла. А ведь он всегда был уверен, что нет женщины, способной разрушить барьеры, которыми он себя окружил.
Денби очень жалел, что не сумел сдержать себя. Его тело не устояло перед древним инстинктом. Подумать только, Мартина чуть ли не догола его раздела, а он даже толком осознать этого не успел. Какая жалость!
Так и раздумывал Денби под слабый треск поленьев в камине, пока не услышал шаги в соседней комнате. Он резко поднял голову. Одно можно сказать с уверенностью: Мартина считает, что лучше держаться на расстоянии. Огонь угасал, и лишь тогда Денби встал подкинуть еще пару поленьев.
Тут-то и бросилась ему в глаза фотография. Она почти затерялась среди гигантских морских раковин, иначе Уильямс заметил бы ее раньше.
Черно-белая фотография большого формата, хорошего качества. Мартина стоит наверху крутого обрыва об руку с симпатичным молодым бородачом. Сзади них — штормовое море, белые барашки на черной воде. Ветер растрепал девушке волосы, а она, словно ничего не замечая, весело смеется. Может, потому, что рядом этот самый бородач? Денби чуть наклонил фотографию, чтобы получше рассмотреть его лицо.
Молодой человек улыбается, но довольно напряженно. Ничто не говорит о том, будто он хоть сколько-нибудь влюблен в свою спутницу. Тут Денби вдруг понял, чьи это на нем штаны, и, прикинув план наступления, вернулся на кухню.
Мартина стояла у плиты и резала пирог. Денби бесцеремонно потряс фотографией прямо у нее перед носом:
— А кто мне говорил, что живет здесь в одиночестве?
Хозяйка спокойно вытерла руки о фартук и потянулась к снимку.
— Я ни в чем не обязана перед вами отчитываться.
— Допустим. — Денби поднял руку, не давая ей забрать фотографию. — Но неплохо бы знать, не появится ли здесь ваш приятель. А то мне не поздоровится.
— Нет у меня никаких приятелей. — Мартина с трудом проглотила ком в горле.
— Тогда кто это? — с обманчивым спокойствием спросил Денби и, убедившись, что отвечать она не собирается, схватил ее за руку и круто повернул к себе.
Мартина инстинктивно сделала шаг назад, но этого оказалось недостаточно. Руку высвободить удалось, но Денби тут же вцепился ей в плечо. Мужчина он, конечно, сильный, да только вряд ли в таком состоянии способен удержать ее. Почему-то эта мысль не доставила Мартине никакой радости.
Она вдруг почувствовала себя очень усталой. И одинокой. Как утомительно убеждать законников начать новое расследование обстоятельств гибели Пола! Устала делать вид, будто с его уходом из жизни ничего не изменилось, тем более что лесорубы, которых Мартина считала друзьями, теперь упорно ее избегают. А тут еще этот подозрительный тип в доме! Не слишком ли много на нее свалилось?
— Это был мой брат, — вымолвила Мартина. — Он погиб на лесоповале.
Судя по тому, как Мартина это говорила, ей удалось убедить себя, что смерть брата была не просто несчастным случаем. «Погиб на лесоповале» звучит, конечно, совсем иначе, нежели «вредительство».
Денби медленно протянул Мартине фотографию и, увидев, как бережно она разгладила чуть помявшийся по краям снимок, сразу насторожился. Если именно так выглядит женщина, натравливающая кого-то друг на друга в собственных интересах, то он хотел бы, очень хотел бы вывести ее на чистую воду.
И все-таки Уильямс Денби клял себя на чем свет стоит за то, что уступил Юргену и взялся за это дело. Следовало сказать старому интригану, чтобы нашел для подобной слежки кого-нибудь другого. Тайком наблюдать за женщиной — нет, это не для Денби. Однако же он сразу что-то почувствовал, когда впервые поймал Мартину в видоискатель фотокамеры. Словно его в солнечное сплетение ударили! Потому-то он столь неосторожно и приблизился к обрыву, приблизился к этой женщине.
А что, если его, как и других, ввели в заблуждение? Что, если Мартина Хьюз действительно ничего не знала о связях брата с толстосумами, которым так не терпится избавиться от лесорубов в этих суровых краях? Денби посмотрел на Мартину, словно надеясь прочитать ответ в ее глазах. Но она, казалось, совершенно забыла о его присутствии и не отрываясь смотрела на фотографию. Провела пальцем по глянцевой поверхности, и взгляд ее затуманился.