Великий день наступил: битва с родителями, которая в последние месяцы не прекращалась, вплотную приблизилась к финалу. Главное событие понедельника не заставило меня отменить посещение Колена и Клары. Улыбаясь и высоко подняв голову, я шагала по дорожкам кладбища. Положив на могилу охапку белых роз, я встала на колени, извиваясь и стараясь не выглядеть смешной, – дело в том, что по случаю подписания документов я надела узковатое черное платье и высокие каблуки, чего не делала целую вечность. Родители наверняка охарактеризовали меня нотариусу как безответственную и депрессивную особу, и мне было важно доказать, что это не так.
– Любимый мой, сегодня особый день! Этим вечером мы окажемся в собственном доме. Надеюсь, ты гордишься мной и знаешь, что я сделала это ради вас двоих. А поскольку я все делаю с размахом, после подписания мы как следует отпразднуем это с Феликсом! Когда я ему сообщила о своем плане, мне показалось, что он расплачется от радости. Жизнь берет свое… это так странно… Все, мне пора, меня ждут на раздаче автографов! Я люблю вас, мои родные! Клара… мама… с тобой.
Я прикоснулась губами к могильному камню и покинула кладбище.
Чтение документов у нотариуса прошло в атмосфере спокойствия и тишины. И вот настал великий момент. Я так дрожала, что сумела поставить подпись только со второй попытки. Эмоции захлестывали: мне все удалось, и я думала только о Колене и о том, кем стала. Когда я садилась на место, мои глаза наполнились слезами. Я натолкнулась на ничего не выражающий взгляд матери. Потом нотариус протянул мне листок бумаги, удостоверяющий мое право собственности. Акт, в котором черным по белому было написано, что я бездетная вдова. Он вежливо попрощался с нами. Оказавшись на улице, я обернулась к родителям в ожидании какой-то реакции, сама не знаю какой.
– Мы не верили, что ты пойдешь до конца, – сказал отец. – Хотя бы раз в жизни постарайся все не испортить.
– Это не входит в мои намерения.
Я обернулась к матери. Она подошла, поцеловала меня, и в поцелуе было больше тепла, чем обычно.
– Я не сумела быть такой матерью, какая тебе нужна, – шепнула она мне на ухо.
– Меня это огорчает.
– А меня приводит в отчаяние.
Мы посмотрели друг другу в глаза. Меня потянуло спросить “почему?”. Но по выражению ее лица я поняла, что ей не выдержать мои вопросы и упреки. Я будто видела, как панцирь матери покрывается трещинами, словно она вдруг научилась испытывать угрызения совести. Не слишком ли поздно? Отец взял ее за руку и сказал, что пора. В качестве моральной поддержки прозвучало скупое “до скорого”. Они ушли в одну сторону, я – в другую. Я надела солнечные очки и направилась к своим “Счастливым людям”, которые читают книжки и пьют кофе. По бульвару Себастополь я добралась до улицы Риволи, не срезая дорогу переулками, потому что меня сейчас тянуло на проспекты и бульвары, я хотела пройти мимо мэрии, потолкаться на тротуаре возле BHV[4]. Когда я наконец свернула налево на улицу Вьей-дю-Тампль, до дома оставалось не больше сотни метров. Зазвенел колокольчик над дверью, и я подумала, что Феликс расставил тайных агентов вдоль всего моего маршрута – пробка шампанского хлопнула, как только я переступила порог. Шампанское выплеснулось на стойку. Он пренебрег бокалами и протянул мне бутылку:
– Ты сделала это!
Я выпила из горлышка. Пузырьки защекотали нёбо.
– Блин! Как подумаю, что ты теперь моя хозяйка!
– Супер!
– Ты в этой роли больше меня устраиваешь, чем твой отец, – заявил он, отнимая у меня бутылку.
– Феликс, ты всегда будешь моим любимым компаньоном.
Он прижал меня к груди и сделал солидный глоток шампанского.
– Черт, щиплет! – воскликнул он, выпуская меня из объятий; его глаза заблестели.
– Давай быстренько продолжим праздник!
Я не стала тратить время, чтобы подняться в квартиру и переодеться. Просто стерла лужицу шампанского со стойки и закрыла кафе. Феликс увлек меня в путешествие по окрестным барам. Его здесь все знали, он появлялся в каждом заведении этаким эксклюзивным гостем, чьи вкусы известны; к тому же правильные коктейли были заказаны заранее. Потому что мой лучший друг все предусмотрел и тщательно подготовился к этому вечеру. Все его любовники и воздыхатели охотно уступали мне место: раз Феликс любит меня, значит, обо мне нужно заботиться. Наш путь был отмечен встречами с разными чудаками, красными ковровыми дорожками, россыпью блесток и цветами в моих волосах. Все было сделано для того, чтобы я на один вечер почувствовала себя принцессой. Безумная атмосфера, созданная Феликсом, пьянила меня едва ли не больше, чем весь поглощаемый алкоголь.