— Дротиков можем больше не бояться, — сообщила она.
— Спасибо, — торопливо выпалил Фабио, срываясь с места.
Один из типов упал, как подкошенный, но второй продолжал бежать — и Фабио кинулся ему наперерез. "Какого демона?" — думал он на бегу. Не мог же он… не почуять, не заметить. Как бы ни увлекся Виолой, их было двое, и они нападали. До противника оставалась всего пара шагов, и тут Фабио понял. Увидел и ощутил одновременно: неестественно бледное лицо, широко распахнутые, почти не моргающие зеленые глаза — даже в полумраке можно было разглядеть, что зрачки в них сужены почти до точки. И — ничего. Ни тени эмоции, переживания. Квиета, зелье воинов и убийц, придающее спокойствие, но не лишающее ясности ума.
"Сколько же он его выпил?" — подумал Фабио. Судя по испарине на лбу и подрагивающему в руке клинку, много, слишком. Куда больше, чем нужно, чтобы сохранять хладнокровие. И ровно столько, чтобы эмпат не почуял ничего, даже если к нему подберутся вплотную. Значит, эти двое пришли именно за ним. Фабио громко и очень негалантно выругался и прыгнул на преступника, делая выпад. Того уже буквально колотило от излишков квиеты, потому он оказался легкой добычей. На фехтовальный поединок один на один никто явно не рассчитывал, его планировали "убрать" по-тихому. Фабио снова выругался, снова ударил — и шпага вошла глубоко в бок несчастному убийце. Он резко дернул ее назад, так же резко обернулся и увидел Дамиану, стоящую возле тела первого нападавшего, с дротиками в руках, которые уже были не нужны. Его противник медленно осел на землю и тут же потерял сознание от боли. На гулкий топот шагов в переулке Виолина обернулась первой. Фабио — следом, и, выкрикнув: "Третий" — ринулся в погоню.
— Никаких дротиков, прошу, — на бегу бросил он ей, пока они неслись по извилистому переулку за стремительно убегающим последним убийцей. — Он мне нужен целым.
Схватить, попытаться допросить, узнать, кто его нанял. Кому, демоны их задери, в этом городе так понадобилась голова графа делла Гауденцио? Их трое. Они наемники — несложно определить. По виду и повадкам. Это никак не тот зловещий убийца. Заговор? Нет. Исключено. Письмо к синьору Марчело не могли перехватить. Заговорщики пока никого не убивали. Мысли чеканно стучали в голове в такт цокающим по брусчатке каблукам. Не уйдет. Он тоже пил квиету. Не сможет. Вот его спина уже в десяти шагах, в семи, в пяти… Поворот. Проклятье.
В последней попытке скрыться преступник прыгнул на стоящие у стены бочки, а оттуда в отчаянном броске — еще выше, уцепившись за карниз второго этажа, и полез вверх по выступам и оконным проемам.
— Я за ним, — крикнула Виола, прежде чем Фабио сумел хоть что-то сообразить, и в считаные мгновения оказалась на том же карнизе.
"Как кошка", — восхищенно подумал он, глядя, с какой скоростью и ловкостью она устремилась вверх. Фабио оставалось лишь стоять внизу, кусая губы: на стене ему за ней было не угнаться. А уж убийце с трясущимися после квиеты ногами и руками и вовсе нечего было ловить. Впрочем, он успел долезть до верха и даже взобраться на крышу, когда Виолина выскочила следом прямо у него перед носом. Наемник попятился назад, сделал шаг по краю, второй, третий, нога у него дрогнула, черепица под пяткой заскользила — и он, неловко взмахнув руками, полетел вниз прежде, чем Виола успела его схватить.
— Проклятье. К демонам в задницу и к ослиной матери это невезение, — разразился Фабио очередной неаристократичной тирадой, оглядывая лежащее на земле тело.
Неестественно, под жутким углом вывернувшаяся шея и закатившиеся глаза не оставляли никаких сомнений. Этот — уже ничего не расскажет никогда и никому. Он вскинул голову вверх и увидел, что Виола уже на середине пути вниз. Сердце в очередной раз восхищенно обмерло, но у них сейчас не было времени на восхищение, не было времени ни на что. Там, в переулке, оставались еще двое, и, может, от них можно было чего-то добиться… Фабио подхватил Виолу у самой земли, осторожно поставил на ноги, будто она была хрустальной и, все же не удержавшись, поцеловал в висок. А потом они побежали обратно, так же стремительно.
Увы, невезение не собиралось отступать: их ожидало лишь подсыхающее пятно крови в том месте, где лежал раненый Фабио убийца. У него были очень веские подозрения насчет заказчика: по всему выходило, что кроме дона Витторио и его контрабандистов желать синьору делла Гауденцио смерти было некому. Значит, они стали разбираться, кто навел стражников, и все же решили, что виновен Фабио… скорее всего, так. Но наверняка он не знал. И узнать не мог. Фабио потер лоб с досадливым вздохом, поморщился, махнул рукой и, развернувшись, решительно обнял Виолину.