Фабио сдержал улыбку, было рано радоваться, герцог мог пронестись грозой над всеми. И все же он настроен принять их сторону, это было очевидно любому, в то числе зарвавшемуся виконту Корнелли. Бывший директор снова икнул и, приложив ладонь ко рту, отрицательно замотал головой.
— Я же говорила — он вор, — пискнула Магдалена, но на нее даже не обратили внимания, поедая глазами герцога.
— Если на этот счет у вас возражений нет, то перейдем к тому делу, с которым вы сюда изволили прийти. Надеюсь, вас верховный судья Тревизо, в моем лице, устроит для разбирательства?
Опешивший директор молчал, и кто-то из гостей ехидно прошептал:
— Его не устроит, да сказать боится.
Среди зрителей представления принялись раздаваться смешки, и виконт делла Корнелли торопливо сказал:
— Безусловно. Конечно. Высший справедливейший суд.
— Вот и прекрасно, значит прямо тут, не выходя из Храма все и решим.
Дамиана вздохнула, и Фабио ощутил, как она еще сильнее напряглась, будто готовясь ринуться в бой. Он снова пожал ей руку, боясь сказать лишнее сейчас, и ощутил ее благодарность, а еще что она сильнее на него оперлась, принимая поддержку.
— Где бумаги синьорины Сартори? — тем временем поинтересовался герцог, и буквально через минуту словно из ниоткуда возник храмовый писарь с бумагами в руках. Его светлость оказывал на окружающих поистине волшебное действие. Разумеется, договор, который они подписывали в коронной школе, был здесь — дабы подтвердить право Дамианы на бракосочетание, которое сейчас пытался оспорить синьор делла Корелли.
Герцог торопливо пробежал глазами текст документа, весело усмехнувшись в конце, и Фабио даже почувствовал гордость за сочиненную им формулировку.
— Это ваша подпись, виконт? — тем временем поинтересовался его светлость Норберто, ткнув пальцем в бумаги.
— Моя, — не стал отпираться синьор делла Корелли. — Но граф делла Гауденцио меня заставил. Угрожал мне. Запугивал.
Фабио прикрыл глаза и вздохнул: действительно запугивал, и если герцог сейчас его спросит, придется сказать правду. Однако тот снова обратился к синьору делла Корелли:
— Но деньги-то он вам отдал?
— Д-да, — растерянно ответил бывший директор и нахмурился, явно не понимая, куда клонит его светлость.
— И синьор Бордоне, значит, тоже деньги вам отдал? И назад не забирал? — очень серьезно спросил герцог Норберто.
— Вот ловкач, — во весь голос сказал Баччо и пригнул голову, испугавшись своего несвоевременного высказывания.
Светлейший герцог недовольно поглядел в ту сторону и продолжил:
— Какая замечательная ситуация выходит: замеченный в воровстве казенных средств синьор облапошил честного негоцианта и еще более честного дворянина. Со всех деньги взял, а теперь еще никому не дает жениться. А деньги наверняка положил себе в карман. Великолепно, — Герцог обозрел присутствующих и снова поглядел на синьора делла Корелли, — Что вы на меня смотрите, как фазан печеный на столе, и молчите? Скажите лучше, что нам теперь делать со сложившейся трагической ситуацией?
Судя по его виду и исходящим от него волнам паники, синьор делла Корелли был бы рад упасть в оборок, но не удавалось, так что он проблеял:
— Я не зна-а-а-а-а-ю.
— Писарь. Доставайте перо, я вам сейчас диктовать буду, — скомандовал герцог, и все затаили дыхание, ожидая решения, однако ближайшие минуты три писарь записывал полное имя и титулование герцога, а также участвующих сторон, время и место проведения суда и прочие вещи, наводящие зевоту. Но наконец, после еще нескольких минут краткого описания произошедшего были произнесены самые важные слова: — По итогам разбирательства постановляю. Во-первых, синьорину Сартори за особые заслуги перед короной ото всех обязательств перед вышеозначенной короной освободить. Во-вторых, синьора Корелли обязать выплатить синьору Бордоне компенсацию в полном объеме и еще половину сверху, за причиненное беспокойство. В третьих…погодите, не пишите. Синьор делла Гауденцио, вам компенсация нужна?
— Да пусть он к демонам провалится вместе со своей компенсацией, — махнув рукой, ответил Фабио, ничуть не стесняясь: он чувствовал невероятное облегчение, и единственное, чего ему не хватало для полного счастья — это чтобы виконт делла Корелли действительно сгинул с глаз долой. А потом — жениться наконец на Дамиане.
— Славно. Тогда пишите: в-третьих, в качестве компенсации графу делла Гауденцио, запретить виконту делла Корелли приближаться как к самому графу делла Гауденцио, так и к его супруге, а равно их дому и месту их службы. Вот теперь все, дайте подпишу, — герцог нетерпеливо выхватил у писаря перо, едва тот закончил, и размашисто поставил под документом свою подпись, а потом снова повернулся к синьору бывшему директору, который стоял, молча открывая и закрывая рот, будто рыба. — Все, мы закончили. Можете идти. Ох, да выведите его отсюда, ради небес. Он церемонии мешает, — обратился он уже к стражникам, осознав, что синьор делла Корелли от пережитого потрясения реагировать на что-либо способен с трудом. Двое стражников, пришедших с ним, тут же прилежно подхватили бывшего директора под локти и потащили вон из храма. Синьор Бордоне, весьма довольный грядущей полуторной компенсацией, и адвокат, весьма печальный оттого, что ему, в отличие от негоцианта, подзаработать не удалось, потянулись следом.