Не сводя глаз с аббатства, я медленно поднялась на ноги. Попробую заглянуть в одно из окон, вдруг сразу увижу зверя, сказала я себе. Но прежде, чем я успела сделать первый шаг, в окне башни мелькнула тень, странная белая тень, и колени мои невольно подогнулись. В следующее мгновение до слуха моего донесся утробный вой — так холодными зимними вечерами порой завывал ветер в трубах пансиона мисс Хэдли. Пес-волк, скрытый от меня аббатскими стенами, посылал в ночную темноту заливистые рулады. Что, если он тоже видел белый призрак? Я могла бы поклясться, что тень имела очертания женской фигуры, но может быть, виной всему была рассказанная старым китобоем история о святой аббатисе, в течение веков не покидающей своей обители? Наверное, легенда произвела на меня столь сильное впечатление, что глаза сыграли со мной злую шутку. Как и всякий человек, только что очнувшийся от лунатического забытья, я пребывала в расстроенных чувствах и вполне могла увидеть то, чего не было в действительности. Темнота и туман способствовали обману зрения. А пес-волк, издававший жуткие завывания, всего лишь вторил ветру. Несмотря на все мои попытки воззвать к голосу разума, спокойствие, которое я ощущала рядом с удивительным зверем, бесследно улетучилось. Все мои нервы были напряжены до предела.
Ночь становилась все более холодной и темной, свет луны не пробивался сквозь плотную завесу тумана. Я понимала, что должна двигаться, но никак не могла стряхнуть с себя оцепенение. Наконец холод и сырость, исходящие от земли, на которой я сидела, заставили меня встать. Я повернулась к церковному двору и тут же замерла на месте, пораженная открывшимся мне зрелищем.
Открыв рот, я хватала им воздух, однако он не проникал в легкие. Колени мои беспомощно подогнулись. Я не понимала, кто стоит передо мной, человек или призрак. Теперь на нем не было изысканного вечернего костюма, но я узнала его с первого взгляда. То был мой спаситель, избавивший меня от насильника на берегу реки, мужчина, которого я видела на фотографии, сделанной в доме Гаммлеров. Как он сумел отыскать меня здесь, на йоркширском побережье, посреди ночи? Казалось, он светится, подобно фигуре из цветного стекла. То был не свет луны, но сияние, испускаемое его безупречной белой кожей. Благодаря этому сиянию окружавшая его мгла превратилась в подобие нимба. Подавшись назад, я споткнулась о камень. Он не сделал ни шага в мою сторону.
— Кем бы вы ни были, прошу, уходите, — взмолилась я.
Дрожащий мой голос был слаб и жалок. Не удивительно, что незнакомец не внял моей просьбе. Он по-прежнему хранил молчание. Приглядевшись к нему, я заметила, что он отнюдь не прозрачен, как это пристало духу, но плотен и крепок. На нем был длинный приталенный сюртук, из тех, что джентльмены носят во время загородных прогулок.
— Зачем вы преследуете меня? — пролепетала я.
«Ты знаешь».
Он не разомкнул губ, но голос его отчетливо прозвучал в моем сознании. Тот самый глубокий и звучный голос, который я слышала во сне. Несмотря на легкий акцент, произношение его было вполне аристократическим. Каждый слог, каждую букву он выговаривал с поразительной отчетливостью. Тон его был неколебимо спокоен и исполнен властности. Я не знала, что ответить, не знала даже, ждет ли он от меня ответа. Сердце мое колотилось под ребрами, точно пойманная птица.
До тех пор пока я не буду двигаться, он тоже не двинется с места и не причинит мне вреда, пронеслось у меня в голове. Сама не знаю, на каком основании я сделала подобный вывод, столь чуждый законам логики. Не в силах более выносить его пронзительный взгляд, я закрыла лицо руками.
— Чего вы хотите от меня? Почему не оставляете меня в покое?
«Ты знаешь».
— Нет, не знаю! Ничего я не знаю!
Я разразилась рыданиями, такими бурными, что вскоре руки мои промокли от слез. Наконец я подняла голову и увидела, что мой таинственный преследователь исчез. Несколько секунд я тщетно вглядывалась в темноту, потом начала убеждать себя, что он был всего лишь видением. Когда мне удалось немного успокоиться, он вновь возник передо мной, неподвижный как статуя.