Внезапно на той самой скамье, где днем я сидела в обществе старого китобоя, я заметила две человеческие фигуры. Грива волнистых волос, спадающая на плечи одной из них, вне всякого сомнения, была мне знакома. Другая фигура, зарывшаяся в эти волосы лицом, бесспорно, принадлежала мужчине.
В следующее мгновение мужчина стал покрывать жадными поцелуями шею, грудь и плечи женщины, в изнеможении откинувшейся на спинку скамьи. Я понимала, мне следует со всех ног бежать прочь, но не могла оторвать глаз от соблазнительной сцены, свидетельницей которой невольно стала. Мужчина расстегнул на женщине блузку, ослабил корсет и извлек наружу одну из ее круглых крепких грудей. Затем, усадив женщину себе на колени, он схватил ее сосок губами, слегка его покусывая.
Я находилась так близко, что видела, как его язык ласкает белую гладкую кожу. Зрелище это возбудило меня, и внутри моего существа вновь начала подниматься волна желания. С поразительной отчетливостью я воображала себя на месте Люси, представляла, как Моррис Квинс ласкает мои соски своими чувственными губами и прикасается к моему телу своими большими сильными руками. Отдавшись блаженному ощущению, я словно приросла к месту.
Неожиданно Моррис поднял голову и увидел меня. Вздрогнув, он что-то сказал на ухо Люси, которая резко вскинула голову.
— Мина! — воскликнула она звенящим от досады голосом, соскочила с колен Морриса и побежала ко мне. Руки ее были сжаты в кулаки, которыми она размахивала, точно деревянный солдатик.
— Зачем ты шпионишь за мной?
Блузка ее по-прежнему была расстегнута, оставляя на виду груди, упругие полные груди, которые казались слишком крупными для ее исхудавшего тела. К побледневшим отметинам, которые я заметила прежде, прибавились свежие.
— Я в-вовсе за тобой не шпионила, — с запинкой пробормотала я.
Ночной холод, недавняя встреча с моим таинственным преследователем, шок, который я пережила, увидав Люси в объятиях любовника, — всего этого было более чем достаточно, чтобы язык плохо мне повиновался.
— Я сама н-не знаю, как здесь очутилась. Н-на-верное, я пришла сюда во сне.
— Мина?
Моррис снял с себя куртку и набросил мне на плечи. Полагаю, он сделал так потому, что мое тело, просвечивающее сквозь ночную рубашку, приводило его в смущение.
— Вы насквозь промокли, Мина! К тому же вы босиком! Вам надо немедленно вернуться домой.
Люси и Моррис в удивлении воззрились на мои босые ноги. Я цеплялась за землю пальцами, словно боялась упасть.
— Я не могу позволить, чтобы леди расхаживала босиком, — заявил Моррис и огляделся по сторонам, словно ожидая, что на какой-нибудь могиле чудесным образом появится пара башмаков. Потом перевел растерянный взгляд на хранившую напряженное молчание Люси.
— Придется мне нести Мину на руках, — сказал он.
Недовольное выражение, мелькнувшее на лице Люси, свидетельствовало о том, что она не в восторге от этой идеи.
— Если тебя кто-нибудь увидит с подобной ношей, это привлечет к нам ненужное внимание, — проронила она.
— Я вполне могу идти босиком, — поспешила вставить я. — Во время своих ночных блужданий я делала это множество раз.
Мне отчаянно хотелось, по примеру своего преследователя, растаять в воздухе.
— Но у вас совершенно больной вид, Мина, — возразил Моррис. — Вы вся дрожите. Глядя на вас, можно подумать, вы только что повстречались с призраком.
— Я… Мне снился кошмарный сон, — ответила я, удивленная его прозорливостью.
Доброта и участие, проявленные Моррисом, заставили меня немного приободриться. Но взгляд стоявшей поодаль Люси обдавал меня ледяным холодом, заставляя держаться настороже.
— Нам надо идти, — изрекла Люси и добавила, кивнув на куртку Морриса, по-прежнему укрывавшую мои плечи: — Это тебе придется снять.
— Но как она пойдет в одной рубашке? — вопросил Моррис.
— Явиться домой в мужской куртке она не может, — непререкаемым тоном заявила Люси, снимая с моих плеч куртку и возвращая ее Моррису. — Если в таком виде ее увидит мама, катастрофы не миновать. Я дам ей свой шарф.
Она развязала шарф, обвязанный вокруг талии, и набросила на меня.
— Нам лучше расстаться прямо здесь, — вновь обратилась она к своему любовнику и потянула меня за руку. Моррис с тоскою глядел нам вслед.
Некоторое время Люси хранила молчание, потом обняла меня за плечи и притянула к себе.
— Господи, Мина, ты холодная как ледышка! — удивленно воскликнула она.