Смотря на разложенные на столе карты, и мысленно уже прокладывая по ним путь, Актур прошептал:
– Какой же огромен наш мир. Континент, на котором мы обитаем, самый маленький, но я на нем родился, и мне всегда казалось, что наше, и Северное королевство, это центральное место на Фире, а остальное, всего лишь сказки.
– Так происходит со всеми, кто начинает изучать наш мир. Изучать, хотя бы по картам. Если бы ты ходил в мою школу, то знал бы значительно больше, чем я тебе сейчас рассказал на скорую руку, – поучительно сказал маг.
– Мой отец сам научил меня читать, писать и считать, а остальное обучение, происходило на кузнице.
– Так поступает большинство жителей нашего города, – согласился Малитор. – И большинству хватает тех знаний, что они получают дома. Но я рад, что все-таки находятся такие, кто решает дать своим детям более глубокое образование.
– В основном это жители Верхнего города, – заметил кузнец.
– Ты не прав, – возразил маг. – Половина моих учеников из нижней части города. И они, как правило, более усердно учатся и более способны. Но об этом как-нибудь в другой раз. Ты лучше мне скажи, не передумал еще пускаться в путешествие, из которого скорей всего не вернешься?
– Не знаю, – нерешительно ответил Актур. – Слишком много информации свалилось на меня сразу. Нужно обдумать.
– Это похвально. Броситься на поиски сломя голову, верное самоубийство. Все действительно необходимо обдумать. Давай так. Что бы ты ни решил, все равно приходи ко мне. Даже если ты останешься в городе, нам найдется, о чем поговорить.
– Хорошо, – твердо пообещал Колатир.
И отвесив поклон магу, покинул кабинет.
3
Два дня после разговора с магом Актур ходил сам не свой. Все мысли были посвящены терзавшей его проблеме – стоит ли пускаться, в почти убийственное путешествие. И дело не столько в том, что он вряд ли доберется до далеких Эльфийских островов, а в том, что в самом конце путешествия, его может ожидать разочарование, или, как сказал Малитор: самое большое разочарование в жизни. Талиэль может его не узнать.
Родные видели странное поведение среднего сына, и мучились не меньше его. Отец ходил мрачный, словно грозовое небо. Мать часто вздыхала, и украдкой плакала. И даже братья перестали подшучивать над средним братом.
На третий день, ближе к вечеру, в кузницу вошел, долго отсутствующий там Серган, и сразу подошел к своему среднему сыну:
– Мне сказали, ты ходил к магу. Зачем?
Актур обреченно посмотрел на отца, на навостривших уши братьев, и решительно сказал:
– Пойдемте в дом, нам нужно поговорить.
Танара, мать Актура и братьев, уже знала о визите сына к магу, и так же с нетерпением ожидала объяснения. Рассадив всю семью в большой комнате, Актур сам встал у двери, подпер плечом дверной косяк, и начал медленно, часто останавливаясь и обдумывая слова (чтобы они дошли, до не слишком искушенных в магии и географии родственников), рассказывать о том, что с ним случилось в последнее время.
Когда он закончил рассказ, Имант весело гоготнул:
– Всего делов то! Братцу приснилась красавица эльфийка, а вся семья не знает покоя!
– Заткнись Имант! – одновременно рявкнули Серган и Лейкон.
Актур не ожидал, но отец со старшим братом отнеслись к его рассказу неожиданно серьезно. Имант обиженно засопел, и пересев на другой стул, в дальнем углу комнаты, поглядывал на всех из-под нахмуренных бровей.
– Я когда-то ходи в школу, при прежнем старом маге, – так же медленно, как и сын, начал Серган. Лейкон вопросительно посмотрел на отца, но тот не стал объяснять, почему отец в школу ходил, а сыновья ограничились домашним обучением, он просто продолжил. – И я хорошо помню, какую роль играет дух. Эта бессмертная сущность меньше всего заметна в нашей жизни, гораздо больше значение имеет душа. И именно душа чаще всего стает виновницей наших воспоминаний из прошлой жизни. Из прошлой жизни души. Но чтобы такое проделывал дух, – Серган покачал головой, – о таком я слышу впервые. Это значит, у тебя очень сильный дух, сынок. – Актур согласно кивнул. – И этот дух не даст тебе покоя. Да еще тот бродячий дух, как его там, Круст, что ли. Он тоже будет тебе надоедать, и постоянно наталкивать на мысли о твоем прошлом существовании. Точнее, существовании твоего духа.
– А нельзя это можно как-то вылечить? – с надеждой спросила мать.
– Как ты это вылечишь? Избавить Актура, от его же духа? После этого он станет сумасшедшим! – в сердцах бросил Серган. – Вылечить это невозможно. Только сам Актур должен перебороть одну из своих бессмертных сущностей. Только тогда он снова станет сам собой.