Дункан усмехнулся. Сейчас он был далек от любовных утех как никогда.
Потому что собирался сеять вокруг себя смерть, не зная пощады.
С решительностью, выработанной годами военной выучки, он отбросил все посторонние мысли. Все, кроме главной: сохранить свою жизнь и сбросить противника со стен замка. Он быстро прошел через зал, торопясь попасть на крепостную стену.
Навстречу ему по лестнице, ведущей к главной башне, бежал Мармадьюк. Он тяжело дышал, на лице выступили капли пота. Заметив Дункана, англичанин резко остановился и перевел дух.
– Кто? – Это было единственное, что сейчас волновало Дункана. Хотя ответ он знал заранее. И все-таки повторил: – Кто?
– Кеннет. – Мармадьюк провел рукой по лбу. – Как всегда, дьявольски хитер. Они поставили галеру на якорь на безопасном расстоянии и добрались сюда на крошечных лодках из ивняка, обтянутых шкурами. В каждой – по одному человеку. Похоже, они собираются взорвать стены.
– Что с нашей обороной?
– Мы, как всегда, готовы, – доложил Мармадьюк. – Обрушили на них поток стрел, но они используют свои лодки вместо щитов, Держа их вверх дном и прикрывая людей, которые ковыряются под нашими стенами.
– А если поджечь стрелы? – Дункан отступил на шаг, пропуская двух прачек, которые несли корзины с полотном, видимо, собираясь заняться телом бедняги Йена.
– Лишняя трата сил и времени. Они укрыли лодки водорослями. Мне удалось поджечь пару лодок раньше, чем они успели это сделать, – прихвастнул Мармадьюк, зло усмехнувшись. – Но я обошелся без горящих стрел.
Дункан удивленно приподнял бровь:
– И как же это тебе удалось?
Мармадьюк похлопал Дункана по плечу.
– Это кое-что получше, дружище. – Он явно был очень доволен собой. – Эту штуку нам с тобой давно надо было сжечь ко всем чертям.
– Нет, ты не мог этого сделать. – Дункан заподозрил неладное, и довольная физиономия англичанина подтвердила его предположения.
– Еще как смог, – сказал Мармадьюк, задорно сверкая здоровым глазом. – Она прекрасно горела. Освещала этому ничтожеству и банде его недоносков дорожку к своему пристанищу в аду. Им стоит поторопиться. Насколько я помню, ждать она не любит.
– Да, – улыбнулся Дункан. – Путь им предстоит неблизкий.
Мармадьюк от души расхохотался, и они вместе пошли вверх, на стены.
– Им удалось подобраться к воротам? – уточнил Дункан.
– Нет. Наша охрана держит их на расстоянии выстрела, и у нее наготове камни. Эти мерзавцы не рискнут подойти даже к парапету.
– Сколько у них лестниц?
– Не много. И ставят они их не в самых удачных местах. – Мармадьюк задумался. – Они не пытались добраться до окон спальни леди Линнет, хотя Кеннет должен знать, где она находится.
– И при этом они продолжают осаду? – Дункан нахмурился. Что-то здесь не так. – Кеннет хорошо знает, что эти стены невозможно взять штурмом. Они высечены прямо в скале. Это дурацкая затея. – Дункан резко остановился и повернулся лицом к англичанину. – Если только они не пытаются нас отвлечь. Но от чего?
Мармадьюк потер лоб.
– Хммм…
– «Хммм» – это не ответ.
– Так… они подстрелили Йена, – сказал наконец Мармадьюк.
Он что? Ненормальный? Дункан разозлился.
– Я знаю. Его тело еще не остыло, да упокоит Господь его душу. Шевели мозгами и не напоминай мне о том, что я и так уже знаю.
– Йен был одним из лучших лучников.
– И что это значит?
Мармадьюк со вздохом продолжил:
– Готов поклясться, они искали Йена. Кеннет все время смотрел на наши стены, потом что-то сказал арбалетчику. Тот целился именно в Йена.
Дункан задумался. Это не имело никакого смысла.
– Может, между ними была ссора? Но мне об этом ничего не известно. Не представляю, зачем ему понадобилось убивать Йена.
– Еще стреляли в Рыжего Джеймса.
– Рыжего Джеймса? – Дункан уставился на Мармадьюка. – Только не говори, что его тоже убили.
– Нет, он живой. Силен, как десять быков. Один из ублюдков взобрался по лестнице и ранил его в правую руку. Рана глубокая, почти до кости.
Дункан рассвирепел. Рыжий Джеймс – один из лучших бойцов.
– Он не сможет больше владеть рукой?
– Плохо ты его знаешь. Это для него все равно что царапина. Он и глазом не моргнул! Отшвырнул свой арбалет, выхватил меч и пронзил мерзавца насквозь. А потом сбросил вниз, туда же отправил и лестницу.
Неожиданно характер боя изменился. Стал отчетливо слышен топот бегущих людей и звон стали, смешавшийся с криками боли.
Так кричат, когда лезвие меча глубоко вонзается в тело.
От смертельной боли.
– Скорей, англичанин. – Дункан дернул его за пояс. – Мы и так задержались.