Бел изо всех сил дернула за шнурок. Уильям остановил карету. Она не стала ждать, пока он откроет дверцу, спрыгнула на землю, бросилась к перекрестку и схватила обоих мальчишек за уши. Потом не очень ласково потащила их к карете.
— Эй, леди! Пустите!
— Это я, дурачки! Неужели не узнаете?
— Мисс Бел? — изумленно завопил Томми.
— Вы что же это делаете? Хотите, чтобы вас повесили? Садитесь в карету! Живо!
— Есть, мэм!
— Есть, мисс Бел!
Побледнев и разом присмирев, они уселись в ее экипаж.
С гулко бьющимся от ужаса сердцем Бел сердито смотрела на них, задаваясь вопросом, видел ли кто-нибудь, как Эндрю шарил в кармане джентльмена. Она устроилась в коляске напротив мальчиков. Экипаж наполнился ужасающей вонью, исходившей от детей. Они были так истощены, что спокойно поместились на сиденье для одного человека.
Она сердито посмотрела на них.
— Я потрясена и возмущена! Дайте сюда. — И она протянула руку.
Эндрю вжался в спинку сиденья, но все же отдал ей — Ты дурной, испорченный мальчишка! — заявила она. — Ты хоть представляешь себе, что могло бы случиться, если бы кто-то тебя увидел?
Ребята обменялись унылыми взглядами.
— Вот именно, — строго произнесла она. — Ты попал бы в тюрьму.
— А в тюрьме кормят, да, мисс Бел? — спросил Эндрю.
— Что за глупость! — воскликнула она, с трудом пряча боль, кольнувшую ее в сердце при этом вопросе. Ей страшно захотелось приласкать мальчика, но следовало быть рассерженной, потому что ни в коем случае нельзя было поощрять их к дальнейшему воровству. Господи, она ведь не может снова выбросить их на улицу!
Эндрю опустил голову:
— Нам очень жаль, мисс Бел.
— Я знаю, что вам жаль, — сурово отозвалась она. — Так вот, больше вы не будете воровать, но и голодать тоже не будете. Томми, Эндрю, я отвезу вас в такое место, где о вас будут хорошо заботиться.
— В какое место? — спросил, мгновенно насторожившись, Эндрю.
— Это школа. Томми вздернул брови:
— Школа?
Бел кивнула, приняв решение. Можно отменить заказ на новое вечернее платье. У ребят будет крыша над головой, чистая одежда на теле и еда в животах, даже если ей придется снять деньги со своего счета.
— Не хочу я ни в какую школу, — презрительно фыркнул Эндрю.
— Это меня не интересует, — ответила Бел.
— А почему вы больше не торгуете апельсинами? — пропищал Томми.
— А ты глянь, какая у нее мировая повозка. Она же пошла по рукам, — хихикнул Эндрю.
Отпрянув, Бел изумленно воззрилась на мальчика, и ей захотелось умереть от унижения. Но она крепко сжала губы и отвела взгляд, напомнив себе, что эти дети, живя в воровском притоне, во многом разбираются лучше ее. И она от всей души порадовалась, что они не спросили, почему им нельзя воровать, а ей можно быть шлюхой. Она не смогла бы ответить. Ее терзали угрызения совести из-за того, что она забыла об этих несчастных малышах больше чем на месяц, с головой погрузившись в собственные проблемы.
Она приказала Уильяму ехать к Пэддингтону. Преподавая у миссис Холл, она слышала о том, что там есть школа, существующая на средства, жертвуемые Филантропическим обществом. Конечно же, она сумеет убедить директора принять ее беспризорников.
Прибыв на место, Бел схватила мальчишек за руки, чтобы они не вздумали убежать, и решительно повела их к приземистому кирпичному зданию школы.
Секретарь встретил их с хмурым видом. Она пожелала увидеть директора, и секретарь согласился, присмотреть за мальчиками, смирно сидевшими в приемной. Саму же Бел проводили в директорский кабинет. Она ждала минуты две с нервным нетерпением, а когда унылый человечек с худым лицом и крючковатым носом вошел в кабинет, взглянула на него холодно и отчужденно.
— Простите, что заставил вас ждать, мисс. Я мистер Уэбб. Чем могу быть полезен? — произнес он гнусаво и напыщенно.
— Спасибо, что приняли меня, мистер Уэбб. Я привела двух мальчиков, которых мне хотелось бы отдать в вашу школу.
Уголки его губ опустились.
— К сожалению, школа переполнена. Они родились в этом приходе?
Бел этого не знала.
— Вы принесли их свидетельства о рождении, мисс… э-э…
— Гамильтон. Белинда Гамильтон. Левая бровь его высоко взлетела.
Бел выругала себя за то, что так опрометчиво назвала свое полное имя.
Она знала, что прославлена — или обесславлена — в Лондоне, но кому могло прийти в голову, что директор благотворительной школы тоже о ней слышал?
Он наклонил голову набок и стал похож на злую птицу.
— Какое отношение имеют к вам эти дети? — подозрительно посмотрев на нее, спросил он.
— Это мои друзья. Мистер Уэбб, этим детям нужна крыша над головой. Они живут на улице. Им нечего есть…
— Одну минуту, — оборвал он ее. — Живут на улице? Судя по всему, они совершенно не подходят для нашего учреждения, мисс Гамильтон. Я не могу допустить, чтобы они портили других детей.
— Сэр! — воскликнула Бел, отшатываясь. — Они никого не собираются портить.
— У нас здесь сироты, но все они из порядочных домов, и их родители — уважаемые бедняки. Уверен, что эти ваши сорванцы несчастны, но, если вы не можете даже предъявить их метрики, я не обязан их принимать.
— Вероятно, я неясно выразилась. — Бел выдавила из себя победоносную улыбку. — Я намерена заплатить за оформление документов и содержание. Это славные, хорошие мальчуганы. Им нужно только получить образование, чтобы со временем начать работать, и немного привыкнуть к порядку…