Выбрать главу

Она даже не стала утруждать себя никаким остроумным замечанием — вроде того, что из него, Ковальски, получился бы неплохой спарринг‑партнер. Одно‑единственное слово в качестве утешения:

— Adiуs.[6]

Тут раздался внезапный вой сирены, который заглушил пистолетный выстрел. От неожиданности оба подпрыгнули.

По счастливому стечению обстоятельств он прыгнул влево, она вправо. Пуля насквозь прошила правое ухо Ковальски, которое взорвалось фейерверком боли. Он крутанулся на месте, нажимая спусковой крючок винтовки. Не целясь, он просто палил очередями на уровне пояса. Ноги не удержались на краешке крыльца, и он рухнул вниз. Следующая пуля просвистела буквально в миллиметре от кончика его носа.

Как назло, приземлился он на тропинку, выложенную камнем, и с отчетливым стуком приложился головой. От удара винтовка выскользнула из рук. Приподняв голову, Ковальски увидел, что к нему приближается сеньора Салазар.

«ЗИГ‑Зауэр» был нацелен прямо на него.

Свободную руку женщина прижимала к животу, безуспешно пытаясь удержать выползающие из распоротого нутра кишки. Темная кровь заливала гидрокостюм. Она приподняла дрожащую руку с пистолетом; их глаза встретились. В ее взгляде читалось удивление. В следующий миг оружие выпало из ослабевшей руки, и сеньора Салазар повалилась на Ковальски.

Он вовремя успел откатиться в сторону.

Тело с мягким шлепком приземлилось на каменную дорожку.

Ветер переменил направление, и шум летящего вертолета звучал теперь совсем близко. Обещанный шторм накатывал с удвоенной силой. Ковальски наблюдал, как вертушка сделала круг над пляжем — словно собака в поисках места для сна — и начала снижение над плоским каменистым участком берега. Он наклонился над телом Габриэллы Салазар и стянул с ее плеча сумку. Поспешил было к берегу, но остановился и вернулся подобрать винтовку. Оружие он не оставит.

Пока он бежал, на ум пришли два вопроса.

Первый. Вой сирены из ближайших зарослей очень быстро оборвался. И второй. Он давно не слышал ни слова от доктора Розауро. Ковальски проверил, на месте ли приемник. Он был все там же, за ухом.

Почему же она столько времени молчит?

Вертолет — «Сикорский S‑76» — сел перед ним, поднимая в воздух тучи песка. Вооруженный мужчина в камуфляже направил на Ковальски винтовку и проорал, заглушая рев вращающихся лопастей:

— Стоять! Немедленно!

Ковальски послушно замер, опустил винтовку и поднял над головой сумку.

— У меня здесь это чертово противоядие! — крикнул он, оглядывая берег в поисках доктора Розауро; однако той нигде не было. — Я Джо Ковальски! Военно‑морские силы США! Я помогаю доктору Розауро!

Быстро переговорив с кем‑то в салоне вертушки, мужчина жестом велел Ковальски подойти. Тот, пригнувшись под винтами, подобрался к открытой двери и протянул сумку. Смутно виднеющаяся в салоне фигура приняла ее и проверила содержимое. Забормотала рация.

— Где доктор Розауро? — спросил незнакомец.

Очевидно, он был здесь главный. Холодные голубые глаза внимательно изучали Ковальски.

Тот покачал головой.

— Коммандер Кроу, — обратился к главному пилот, — мы должны немедленно улетать. Бразильские военные только что отдали приказ о начале бомбежки.

— Забирайтесь, — не терпящим возражения тоном скомандовал главный.

Ковальски ступил в салон. И замер, услышав пронзительный вой сирены. Совсем коротенький. Он донесся из джунглей, росших сразу за песчаной полосой пляжа.

Доктор Шэй Розауро намертво вцепилась в сплетение ветвей где‑то посередине ствола широколиственного дерева какао. Обезьяны галдели внизу. Один раз ее все‑таки цапнули — за ногу. Кроме того, Шэй потеряла рацию и рюкзак.

Несколько минут назад, после того как обезьяны загнали ее на дерево, она обнаружила, что сверху, с ее импровизированного насеста, открывается прекрасный вид на асьенду. Как раз достаточный, чтобы увидеть Ковальски, к затылку которого приставлен пистолет. Не в силах оказать более действенную помощь, Шэй воспользовалась единственным доступным средством — «крикуном».

К несчастью, рев сирены всполошил мандрилов, те кинулись врассыпную и задели ветку, на которой сидела Шэй. Она потеряла равновесие и… уронила «крикун». Угнездившись вновь на ветке, она услышала два выстрела.

И надежда умерла в ней.

Внизу один из мандрилов, тот самый вожак, подобрал «крикун» и нажал на кнопку включения. Вой сирены на мгновение вспугнул стаю. Но всего лишь на мгновение. Теперь обезьяны привыкли к сирене и не так боялись ее, она лишь пробудила в них ярость.

Плотнее обхватив ствол, Шэй посмотрела на часы и закрыла глаза. Перед мысленным взором вновь предстали лица детей… лицо напарника…

Ее внимание привлек шум над головой. Характерные звуки вращающихся лопастей вертолета. Ветер закачал ветви дерева. Шэй подняла руку… и опустила.

Слишком поздно.

Вертушка скрылась. Через считаные секунды бразильская авиация начнет атаку. Шэй разжала пальцы и выпустила дубинку — последнее оставшееся оружие, но какой теперь от него прок? Дубинка упала, не причинив обезьянам никакого вреда, только привлекла их внимание. Мандрилы возобновили попытки запрыгнуть на нижние ветки и добраться до жертвы.

Шэй могла только беспомощно за ними наблюдать.

Вдруг снизу донесся знакомый голос.

— Сдохните, долбаные грязные мартышки!

Из джунглей появилась массивная фигура. Ковальски. В руках у него была винтовка, изрыгающая серебристые снаряды. Обезьяны завизжали. Шерсть полетела в разные стороны. В одно мгновение зелень джунглей окрасилась кровью.

Ковальски решительно двигался вперед. Из одежды на нем были лишь трусы. Да еще винтовка в руках. Он поворачивался в разные стороны, ведя ураганный огонь по ненавистным «мартышкам».

Уцелевшие обезьяны удирали что есть мочи.

Все, кроме вожака. Здоровенный самец встал на задние лапы и, обнажив длинные клыки, заревел так же громко, как Ковальски. Мужчина немедля оскалился в не менее жуткой гримасе.

— Заткнись, к чертовой матери!

Чтобы придать своим словам вес, он выпустил в вожака длинную очередь, разрезавшую тело животного на мелкие кусочки. Покончив с этим, Ковальски закинул винтовку на плечо и подошел к дереву. Прислонившись к стволу, посмотрел вверх.

— Готовы спуститься, доктор?

Почувствовав огромное облегчение, Шэй наполовину сползла, наполовину свалилась с дерева в объятия Ковальски.

— Противоядие?.. — сразу спросила она.

— В надежных руках, — заверил он. — Сейчас находится на пути к материку вместе с коммандером Кроу. Он предлагал мне полететь с ними, но я… мне кажется, я обязан вам жизнью.

Быстро, как только возможно, они ковыляли от леса к берегу. Ковальски поддерживал Шэй под локоть.

— Но как мы выберемся?.. — вздохнула она.

— Есть тут у меня одна идея. Кажется, прелестная леди оставила нам прощальный подарок. — Он указал на шикарный водный мотоцикл «Кавасаки джет скай», стоящий на берегу у самой воды. — К счастью для нас, Габриэлла Салазар так любила мужа, что рискнула ради него явиться на остров.

Наконец они добрели до гидроцикла. Ковальски помог женщине сесть на заднее сиденье, а сам устроился спереди.

Обняв его за талию, она заметила его окровавленное ухо и сочащиеся кровью порезы на спине. Новые шрамы в дополнение к его богатой коллекции. Шэй прикрыла глаза и прижалась щекой к обнаженной спине Ковальски. Совершенно обессиленная и благодарная.

— Да, если уж мы заговорили о любви, — произнес он, заводя двигатель и прибавляя газу, — я, наверное, тоже влюбился…

Пораженная Шэй подняла голову, но тут же снова ее опустила. Успокоенная. Ковальски не мог оторвать глаз от висящей через плечо винтовки.

— О да, — мечтательно добавил он, — эта детка действительно супер.

вернуться

6

Прощайте (исп.).