– Отлично, – отозвалась Амели. – Жаль, ребята, что вы не смогли приехать. Впрочем, вы уберегли себя от утренних последствий неумеренных возлияний. Я весь день вчера провела в постели и ничего не могла есть до сегодняшнего завтрака. Не знаю, что Лорен добавила в пунш, но это пойло точно не годилось для людей. Оно все еще бушует в моем желудке. Даже сейчас!
– Съешь немного чесночных гренок. Это тебе поможет, – предложил Ден, подталкивая корзиночку к Амели.
– А симпатичные кавалеры были? – поинтересовалась Клер.
– Нет, никого не припомню. В любом случае я не ищу сейчас парня, – отмахнулась Амели, желая как можно скорее перевести разговор на другую тему.
– Но именно тогда оно и происходит, не так ли? Когда ты перестаешь искать, – не сдавалась Клер.
– Нет, в этом году я приняла новогоднюю революцию, – гордо объявила Амели.
– И в чем она состоит? – полюбопытствовал Ден, а Клер беспокойно заерзала.
– Я решила, что больше ничего не буду делать наполовину. Под Новый год я прочитала статью, которая заставила меня задуматься. Там говорилось, что не стоит хвататься за множество мелких дел. Гораздо плодотворнее направить всю энергию в одну жизненную сферу. Так что этот год я посвящу карьере и буду главным образом… работать. Разумеется, я не порву отношений с родственниками и друзьями, однако работа будет стоять у меня на первом месте.
Клер и Ден обменялись понимающими взглядами. Амели пригубила из бокала, почувствовала, как похмелье милосердно отступает, и продолжила свой рассказ:
– В следующем году я сосредоточусь на квартире. Знаете, я наконец подберу занавески. Возможно, даже кое-что сделаю своими руками. А еще через год, наверное, подумаю о новом романе.
– Амели, где ты начиталась этой ерунды? – усмехнулся Ден.
– Не помню. В одном из журнальных приложений, по-моему. Нет, серьезно, когда я вспоминаю всех недоумков и придурков, с которыми встречалась в прошлом году, то прихожу к мысли, что ни один из них даже не приблизился к тому уровню отношений, который был у нас с Джеком. Даже не приблизился! А если добавить к этому долгие часы, потраченные на выбор одежды, просмотр электронной почты, текстовых сообщений и тому подобное, становится очевидно, что я угрохала на них массу времени, которому могла бы найти более достойное применение. К тому же я сама не созрела для создания семейного гнездышка. – Амели умолкла и, хлебнув вина, закончила свою мысль: – Итак, я пришла к выводу, что свидания – это неэффективное времяпрепровождение. Я столько всего хочу успеть в жизни, поэтому у меня нет желания тратить силы на парней, с которыми я все равно чувствую себя не в своей тарелке.
– Амели! – возопила Клер. – Все это какая-то запутанная галиматья! Не важно, что ты читала. Если тебя интересует мое мнение, ты все еще не можешь забыть Джека. Три года прошло. Попробуй новый подход. Перестань искать его точную копию. Перестань искать повторения прежних, некогда идеальных отношений. Если человек не похож на Джека, это не значит, что он не заслуживает шанса.
– О бога ради, при чем здесь Джек?! Ты не слышала ни слова из того, что я сказала? – возмутилась Амели.
В ее взгляде промелькнуло облегчение, когда официант подал еду.
– В конечном счете все зависит от тебя, Амели.
Минуло два дня. Тягучее австралийское произношение Джошуа Гранта окончательно развеяло грезы Амели, вернув ее к будничным заботам рекламного агентства. Девушка взглянула на листок с январским креативным заданием, колыхающийся перед ее лицом, и, поморщившись, заставила себя вслушаться в разглагольствования нового креативного директора.
– Холден, у нас возникла проблема. – Джошуа выдержал паузу для пущей важности. – Мы должны представить проект клиенту меньше чем через четыре недели. Пока материалы, которыми мы располагаем, не убедят поспешить на свидание даже отчаявшуюся старую деву. Мы никого не сагитировали бы, даже если все человечество оказалось бы на грани вымирания.
Прохаживаясь взад и вперед по кабинету, креативный директор задействовал свои ораторские способности в полную силу:
– Амели, нам нужно, чтобы ты придумала нечто такое, что устранит все сомнения. – Австралиец увлекся, и его взор принял отстраненное выражение. – Мы должны убедить людей, что они одиноки, даже если они не чувствуют себя одинокими. Мы должны проникнуть в их сердце, в их разум, в их душу. Заставить их поверить, что они унылые и одинокие ослы, которых ждет унылое и одинокое будущее… – Переведя дух и окинув взглядом пеструю неразбериху, творившуюся на площади Сохо, Джош завершил свое выступление цветистым сравнением: – Нам нужна реклама, которая побудит мужчин и женщин отправиться на поиски своей половинки, пока не стало слишком поздно… Пока они не дошли до той стадии, когда человек влезает в стоптанные тапочки, порастает плесенью и коротает остаток дней у камина, попивая «Хорликс».[2] Амели обреченно взглянула на своего партнера Дункана, который сосредоточенно рисовал загогулины в блокноте. Дункан вскинул голову, изобразив внимание.
– Я тебя понимаю, Джошуа. Действительно понимаю, – подала голос Амели. – Мы над этим работаем. Но если ты оставишь нас с Дунканом вдвоем на пять минут, тогда, возможно, мы на шаг приблизимся к решению этой сверхсложной головоломки, которая определит нашу дальнейшую судьбу.
Нимало не смущенный дерзким тоном Амели, Джош бросил на стол листок с набросками на тему «Быстрой любви» – молодой, но амбициозной британской службы знакомств – и усмехнулся:
– Ладно, осталось четыре недели до назначенного срока. Посмотрим, какие идеи родятся в твоей очаровательной головке.
Когда Джош уже не мог ее видеть и слышать, Амели скривилась, раздраженная снисходительными интонациями своего босса. Черный шелковый костюм от «Армани» исчез вдалеке, а девушка удивилась в двенадцатый раз за год (между прочим, январь только начался), с чего это Джош – новый креативный директор агентства – разговаривает с ней свысока. По ее наблюдениям, с другими пятью копирайтерами он держался в высшей степени вежливо и корректно.
– Не принимай его близко к сердцу, – миролюбиво посоветовал Дункан, чувствуя ее раздражение. – Нам просто нужно поднапрячься и показать, на что мы способны.
Обычно Дункану удавалось найти слова, чтобы сгладить последствия взрывного темперамента Амели, из-за которого девушка часто попадала в неприятности. Пока Амели пережевывала и подвергала тщательному анализу мельчайшие проблемы, Дункан все улаживал благодаря своему неторопливому оптимизму, дипломатичности и безграничному терпению.
Но в этот раз Амели завелась не на шутку. Отбросив со лба прядь кудрявых каштановых волос, она бегло просмотрела инструкции к креативному заданию. «Да, мы непременно покажем, на что способны, – мысленно поклялась она. – Возможно, Джошуа Грант считался вундеркиндом у себя в Сиднее, но это не значит, что он может обращаться с нами как с деревенскими простофилями, хотя сам чемоданы не успел распаковать, не то что доказать свою профессиональную состоятельность».
Проработав три года в ЛГМК («Льюис, Гиббс, Майерс, Кирби адвертайзинг»), Амели не помнила случая, чтобы они с Дунканом не продемонстрировали в конце концов очередную блестящую идею. Иногда девушку посещала приятная мысль, что она и ее друг Дункан, выступающий в роли художника, представляют собой одну из лучших креативных команд в рекламном агентстве. И, как назло, последнее поручение оказалось с подвохом, будто сам черт его составлял.
– Честно, Дункан, что это за нелепое название «Быстрая любовь»? – заметила Амели, оторвавшись от текста. – Ну как мы сможем добиться, чтобы люди воспринимали всерьез компанию с таким названием? И скажи мне, неужели кто-нибудь действительно ходит на эти «скоростные» свидания? Я всегда считала, что это один из городских мифов!
– Ты должна идти в ногу со временем, Амели. Это отличный способ встретить партнера в наш стремительный век, когда все озабочены карьерой», – насмешливо процитировал Дункан.