У Амели замерло сердце.
– Боже! – проговорила она, хотя неуверенность, как вирус, распространялась в ее разуме. – Это… это… потрясающе. Я не знаю, что сказать.
– Не нужно ничего говорить сейчас. Просто подумай об этом. Отдохни на выходных. Дашь мне знать о своем решении в понедельник.
– Спасибо. Спасибо тебе… Непременно. – Амели почувствовала, что ее сердце забилось сильнее. Она поняла, что больше не может хранить свой секрет. – Джош, извини. Мне нужно кое в чем признаться тебе…
Джош посмотрел на Амели. Его взгляд был полон решимости.
– Я тоже должен еще кое-что сказать тебе. – Он поставил бокал и пригладил волосы, при этом во всех его движениях сквозила непривычная нервозность. Австралиец заглянул в глаза Амели. – Послушай, я должен объяснить тебе одну вещь: все, что я сказал тебе сейчас, идет – как бы это выразиться – со звездочкой… Как говорится, ищи внизу приписку мелким шрифтом. Скорее всего ты откажешься от моего предложения, когда услышишь все остальное. И я, безусловно, пойму, если ты так поступишь. Однако я решил, что лучше быть с тобой честным сейчас, чем заманить тебя новой должностью, воспользовавшись твоим неведением. Поэтому я буду с тобой откровенен, чтобы ты могла принять решение, располагая полной информацией.
У Амели пересохло во рту, и в растерянности она гадала, что такого ужасного могло случиться. Ее сердце колотилось все чаще. Она ничего не сказала, и Джош продолжал:
– Я только что распространялся о профессионализме, поэтому в моих устах эти слова прозвучат насмешкой… Может, все дело в шампанском или в безумном дне, как будто нечто странное разлилось в воздухе… Но… Я внезапно осознал, что не могу больше скрывать это от тебя.
Джош умолк, словно пытался подобрать правильные слова. Широко раскрыв голубые глаза, Амели перебирала в уме все серьезные неприятности, которые могли произойти. Что могло смутить и выбить из колеи Джошуа Гранта, обычно столь спокойного и уравновешенного?
Заикаясь, Джош промолвил:
– Я не понимаю, как это произошло, и я знаю, что это неуместно, подло и неправильно… но… Так уж вышло. – Он запнулся, глубоко вздохнул и добавил, уставившись в пол: – Амели… Мне кажется, я в тебя влюбился.
Сердце девушки замерло. Она опустила голову, чтобы Джош не видел ее лица. Странная улыбка скользнула по ее губам.
– Против своей воли я постоянно думаю о тебе. Я просто не могу выбросить тебя из головы. Ты постоянно со мной – твое лицо, твои волосы, твоя улыбка, твои идеи, твоя живость. Эти образы сопровождают меня весь день, пока я не засну. Хотя в последнее время мне редко удавалось поспать. Или поесть. Или переключить свои мысли на что-нибудь другое. И… в ту ночь у тебя дома, когда мы вместе работали над презентацией, мне показалось, что между нами установилась таинственная связь. Пожалуй, мне никогда прежде не доводилось испытывать такого умопомрачительного восхищения, очарования, восторга в общении с другим человеком… Наверное, ты считаешь меня полным идиотом, и мне действительно не следовало этого говорить… Я самый паршивый из начальников, которые у тебя когда-либо были, я знаю. Прости. Лучше я пойду…
У Амели перехватило дыхание от волнения. Внезапно она снова почувствовала себя семилетней девочкой, испуганно переминающейся с ноги на ногу в толпе нахальных и коммуникабельных юных скаутов, рассказывающих историю своей жизни. Знакомая растерянность вновь овладела ею, начисто лишив дара речи. Но пока она стояла, онемевшая и оглушенная, ее посетило важное откровение. Беспокойство и сосущее под ложечкой ощущение – они не были ни предвестником вдохновения, ни признаком нервозности. Проблема заключалась в Джоше…
– Амели? – робко окликнул ее Джош. Девушка продолжала молчать, но в ее глазах отразился целый водоворот эмоций.
– Ты ненавидишь меня. – сделал вывод Джош. – Я вижу это. Я глубоко обидел тебя. Мне очень жаль. Я настоящий подлец. Ты можешь сообщить совету директоров, и они уволят меня. Хотя, по справедливости, я заслуживаю любого наказания. Пойду возьму пальто.
– Ш-ш-ш-ш… – прошептала Амели.
Она подняла взгляд на Джоша, и на ее губах появилась обворожительная улыбка. Увидев это, Джош замер на мгновение, потом шагнул к Амели и осторожно обнял се. Он посмотрел на нее с еще большим обожанием, когда девушка спонтанно запечатлела на его щеке поцелуй.
– Я не хочу, чтобы тебя увольняли, – сказала Амели, чуть отстраняясь. – Не сейчас.
Она заглянула австралийцу в глаза и плутовато улыбнулась. Мужчина сжал ее в объятиях и горячо поцеловал.
– Итак, – сказал Джош, когда наконец оторвался от губ Амели и погладил ее волосы. Парочка смотрела друг на друга сияющими глазами. – Что такого ты хотела мне рассказать?
23
ИСКРА, КОТОРАЯ НИКОГДА НЕ ПОГАСНЕТ
Четвертая комната, вторник, 15 февраля, 17:30
Ура! Мы выиграли! Заказ наш! Итак, остается только сказать «конец».
И все же пока рано ставить точку. Столько всего произошло за последние несколько дней… С чего начать? Я сижу в «Нелли» и жду Дункана, чтобы обрушить на него сногсшибательные новости. Наверное, он будет огорошен. Ведь я из кожи вон лезла целый месяц, чтобы сохранить нашу работу, и мне предложили сказочное повышение в награду за проект, позволивший нам заключить контракт с компанией «Быстрая любовь». Однако в моей душе произошел переворот. Я поняла, что после трех лет работы в ЛГМК мне нужно двигаться дальше. Я приняла решение и теперь собираюсь попробовать себя в совершенно иной области. Я этого не планировала и, честно говоря, чувствую себя довольно неуютно.
Все началось, когда мы с Дунканом обратились в агентство по найму, полагая, что наши дни в ЛГМК сочтены. Одна женщина, которую звали Наташа, отнеслась к нам с пониманием и сразу уловила суть проблемы. Она сказала, что сейчас благоприятное время для копирайтеров, поскольку бизнес на подъеме. Наташа обещала представить мою кандидатуру в одну фирму, чье предложение, по ее мнению, должно было меня заинтересовать. Я совсем забыла об этом разговоре, но на этой неделе она перезвонила и попросила меня кое с кем встретиться. Я отправилась на собеседование, в ходе которого выяснилось, что для меня открывается потрясающая, уникальная возможность – работа, которой я скорее всего буду заниматься с удовольствием. Проблема в том, что это предложение распространяется только на меня одну. Следовательно, мне придется проститься с Дунканом, с которым я провела бок о бок шесть лет, начиная с нашего знакомства в колледже. У меня сердце кровью обливается, однако я понимаю, что поступаю правильно. Это решение зрело давно. Впервые в жизни я сделала выбор без колебаний, не испытывая мучительной неуверенности. И я знаю, что на время мне нужно покинуть сферу рекламы, иначе я просто сойду с ума…
Итак, я займусь более спокойной деятельностью. И знаю: буду верить в то, о чем буду писать. В этой работе почти не будет рекламных уверток, игры и всяких подковырок. На новом месте я буду просыпаться утром с мыслью, что продаю нечто стоящее, приятное, жизнеутверждающее. В общем, через месяц я перемещусь в добрый старый мир книгоиздания, буду писать рекламные тексты для книг и изобретать броские лозунги, которые потом разместят на обложке. Я открываю большую новую главу в своей жизни (извините, сорвалось с языка), однако я жду этого с нетерпением. Если мне повезет, у меня появится больше свободного времени, чем в ЛГМК. Я постараюсь уходить домой каждый день в половине шестого, расставлю свои приоритеты в правильном порядке… Семья. Друзья. Квартира. Жизнь. Кошка. Магазины. Спорт. Фильмы. Творчество. Искусство. Театр. Занавески. Любовь… Дети?
Шаг за шагом.
Ааах, вот и Дункан. Мне пора.
Дома, воскресенье, 20 февраля около полудня
Жизнь постоянно преподносит сюрпризы. Наша встреча с Дунканом прошла совсем не так, как я ее себе представляла, тысячу раз проигрывая этот эпизод в своем мозгу. Мой приятель пришел поздно. Мы заказали жареной картошки и пива, затем, сделав глубокий вдох, я выложила ему свои новости Я рассказала обо всем. О том, как ходила на собеседование в издательство и как глава маркетингового отдела перезвонил мне через несколько часов, сообщив – к моему великому изумлению, – что моя кандидатура одобрена. О том, что дали мне время на размышление до понедельника и я ответила, что уже приняла решение.