— Лучше, чтобы дочери вас не застукали.
— Да, а что они сделают? Поставят меня в угол? — хихикнул Эймос, все же бросив на дверь обеспокоенный взгляд.
Хантер осмотрелся и присвистнул. Большая часть комнаты была занята старинной мебелью, а в центре стояла массивная кровать.
— Как красиво! А кровать просто потрясающая.
Эймос похлопал рукой по матрасу:
— Ты даже не догадываешься, до чего потрясающая. В этой постели я спал со своей женой, с самой первой нашей ночи после свадьбы. Он улыбнулся. — Именно здесь мы создали наших двух девочек.
Хантер провел рукой по выгнутой спинке изножья. Это была не просто мебель, это была часть семейной истории, такой истории и таких отношений в семье, которых он никогда не знал.
Жалость к себе не была в его стиле, в конце концов, все устроено так, а не иначе, однако он постарается избежать ошибок, которые совершили его родители. Хантер женится только по любви — честной, сжимающей сердце, истинной любви.
Эймос внимательно наблюдал за ним.
— Ну что, ты сделал свой выбор?
Еще как сделал. И был исполнен решимости проверить, что за чувства связывают его с Дани.
— Да, сэр, сделал.
— И что тебе досталось? — Старик направился к двери.
Хантер последовал за ним в смятении. Они говорят о дочерях или нет?
— Простите?
— Я о завтраке. Ты ведь сказал, что выбрал меню.
Эймос пошел вперед, к лестнице. Проклятье, поддерживать разговор в этом доме — сущее наказание!
— Я выбрал яйца.
Свежие, только что из-под куриц.
Возле двери на кухню Эймос обернулся и взглянул Хантеру в лицо.
— Хороший выбор, Дани тебе прекрасно подходит. А ты подходишь ей. — Он вошел в кухню: — Доброе утро!
Дани поцеловала отца в щеку, и Хантера охватила волна зависти: о, как бы ему хотелось обменяться таким приветствием с этой женщиной! Вместо поцелуя он налил себе кофе.
— Налить вам кофе, Эймос?
— Конечно. — Старик наблюдал за дочерью, которая снова отправилась к плите. — А где Ками?
Дани не обернулась:
— Я ее еще не видела.
Хантер прихлебнул кофе.
— Ну, дети, что будем делать сегодня?
Эмма и Дрю склонились друг к другу, шушукаясь, потом снова посмотрели на него.
— Мы хотели бы прогуляться к ручью и… — заговорил Дрю от лица обоих. — Мы думали устроить пикник.
— Пикник? — переспросил Хантер и озадаченно взглянул на Дани — она по-прежнему стояла к нему спиной. — Звучит интересно.
Господи, что же это за пикник с двумя малышами?
Дани все-таки пришлось повернуться.
— Дети, мистер Кинг отвечает за вас, пока вы бегаете и играете. — Она попыталась взглянуть на него и тотчас испуганно отвела глаза. — Если вы не будете его слушаться или будете плохо себя вести…
— Да, мама! — воскликнула Эмма с ангельской улыбкой на личике.
Дрю поддержал ее:
— Мы будем вести себя лучше всех и позаботимся о мистере Кинге. Он ведь здесь ничего не знает.
Дани покачала головой: Хантеру предстояло провести весьма интересный день.
— И когда же мне подадут наконец завтрак? — спросил Эймос, разрезая грейпфрут.
Дверь кухни открылась, прежде чем Дани успела ответить.
— Всем доброе утро! — появилась взлохмаченная Ками.
— Что с твоей головой? — Дани налила близнецам апельсинового сока.
— Что? — Ками попыталась пригладить шевелюру. — Просто забыла причесаться.
— И умыться тоже. Я не слышала, когда Кафф привез тебя домой вчера вечером.
Ками покраснела.
— Поздно.
Она упала на стул и налила себе кофе. Эймос положил на стол ложку:
— Когда же?
— Слушай, папа, мне почти тридцать. Я думаю, уже поздно следить, когда я ухожу и когда прихожу.
— Я просто хотел узнать, не пора ли мне очищать от нафталина смокинг. — Эймос принялся за свой завтрак. — Если ты собираешься ночи напролет пропадать с молодым Каффом, так речь скоро пойдет о свадьбе.
Дани рассмеялась:
— И правда, Ками! Я не откажусь быть подружкой невесты.
— Вообще-то свадьба могла бы стать двойной, — сказал Эймос. — Вам обеим, девочки, нужны мужчины.
Дани стукнула кулаком по столу:
— Мне папа, мужчина не нужен.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Хантер заметил, как у Эймоса вспыхнули глаза, а из глаз Дани, казалось посыпались искры, делая их еще больше и ярче, щеки ей окрасил легкий румянец.