Выбрать главу

- С вашего разрешения, я поплыву на юг.

- Каковы твои планы?

- Бить Данмора, Стирлинга и Тэрритона!

Вашингтон встал, протянув Другу руку на прощание:

- Будь осторожнее, Эрик. Боюсь, что тебя ожидает худшее. Здесь наступления пока не предвидится, а вот Данмор уже бороздит воды Виргинии. Эрик, не знаю, как тебе сказать, но ты можешь найти свой дом разрушенным, сожженным дотла.

- Вполне возможно.

- А твоя жена...

- Клянусь, она от меня не уйдет!

- Эрик!..

- Я знаю, что она опасна. Я доберусь до нее. Я хочу отправить ее во Францию под надежной охраной.

Вашингтон пожал ему руку:

- Может статься, что она невиновна.

- Вы единственный все время предупреждаете меня о возможности ошибки. Но все доказательства прямо указывают на нее.

- Может, да. А может, и нет. Может, она заслуживает справедливого суда.

Эрик стоял, готовый уйти, горя нетерпением отплыть.

- Сэр, я уже свершил справедливый суд, - твердо сказал он.

Взяв предназначенные ему приказы, он оставил Вашингтона, пообещав вернуться при первой возможности. Возвратившись в дом, который он выбрал для штаба в нижней части Манхэттена, Эрик вызвал Фредерика и попросил того подобрать хорошую команду для корабля.

Эрик собирался в дорогу, когда кто-то негромко постучал в дверь.

Он быстрыми шагами пересек комнату, обогнув грубый деревянный стол и простую походную кровать, и резко распахнул дверь. Лицо его было искажено гримасой душевной боли.

К его удивлению, за дверью оказалась Энн-Мари Мабри, дочь сэра Томаса.

Энн-Мари после той бостонской ночи многое пережила. Она организовывала многочисленные женские акции протеста, бойкот английских товаров, она обручилась с молодым человеком, который погиб в Бостоне. Она больше не была юной кокеткой, превратившись в красивую, взрослую женщину с мягкой улыбкой. Она последовала за своим отцом на войну, и мужчины здесь считали ее чуть ли не ангелом.

"Ну почему я не выбрал в жены ее? - с горечью думал Эрик. - Она верна тому же правому делу, что и я, нежна и прекрасна, у нее искренние голубые глаза и такая ласковая улыбка!"

Но даже думая так, Эрик знал, что не может повернуть время вспять, что он по-прежнему любит Аманду, даже сейчас. Если он поймает ее, он поступит с ней так, как должно, но не разлюбит ее.

Он был навсегда заколдован волшебством изумрудных глаз и пылающих рыжих волос. Никакая другая женщина не могла взволновать его так, как она.

- Энн-Мари, входи, - сказал он сдержанно. - Мне почти нечего тебе предложить, хотя в кофейнике еще что-то осталось. Можно быстро подогреть кофе. А есть еще и бренди.

- Эрик, прошу тебя, я пришла не за этим. - Энн-Мари замялась. - Я пришла просить тебя очень хорошо подумать, прежде чем ты совершишь непоправимое.

Он помолчал, глядя на нее с удивлением и некоторой долей любопытства.

- Энн-Мари, они хотят сжечь мой дом, первый камень которого был заложен в конце двадцатых годов прошлого века. Они захватят оружие, предназначенное для виргинского ополчения и для нашей армии. И послушай, Энн-Мари, британцы узнали об оружии потому, что моя жена - хозяйка этого самого Камерон-Холла - сказала им об этом.