- Я женатый человек, Энн-Мари. Ты слишком хорошая женщина, чтобы стать чьей-то любовницей.
- А если мне все равно? - прошептала она.
Он протяжно вздохнул, ощущая на себе в темноте ее взгляд. Энн-Мари улыбнулась.
- Кажется, я опоздала, лорд Камерон! - поддразнила она с доброй улыбкой. - Когда ты был неудержим и необуздан и, казалось, коллекционировал женщин, я мечтала о кольце на своем пальце. А теперь я готова довольствоваться несколькими ночами с героем в своей постели, и мне по-настоящему безразлично, если после этого меня назовут самой распутной женщиной на континенте. Эрик, отправляйся за своей женой! Привези ее домой. Я не верю в ее окончательное предательство!
Он взял девушку за руки.
- Энн-Мари, я не могу. Может, мне не стоит больше приходить...
Она прижала пальчик к его губам.
- Нет. Не обрывай нашу дружбу. Вы мне нужны; ты и Дэмьен.
- А! Мой кровожадный родственник! Он по-прежнему разговаривает со мной сквозь зубы и только по крайней необходимости. Но он прекрасный молодой человек...
- И к тому же влюблен, ты не знал?
- Нет, не знал, - признался Эрик.
У Энн-Мари на щеках заиграли очаровательные ямочки.
- В леди Женевьеву. Мне кажется, это началось давно, еще в Уильямсберге. Нынче он чахнет по ней, когда не может выбраться на Юг. Думаю, что она приедет сюда, чтобы быть рядом с ним.
- Неужели? Женевьева ценит удобства жизни.
- Ты так хорошо ее знаешь?
- Знал, - пробормотал он. - Но может быть, ее тоже охватила лихорадка патриотизма. Только время даст на, это ответ.
- Только время. - Энн-Мари целомудренно поцеловала его в щеку. Поезжай за своей женой, Эрик.
- Я не могу, - сказал он таким тоном, что она поняла: их разговор подошел к концу. Увидев лед в его глазах, твердо сжатые челюсти, Энн-Мари замолчала.
В ноябре американцы начали отступать на юг, в глубь Нью-Джерси. Вашингтону были предоставлены диктаторские полномочия.
Эрик переоделся в кожаное одеяние следопыта и пробрался через линию фронта, чтобы разведать расположение британских позиций. Он все время вспоминал Натана Хэйла и молился, чтобы, если его схватят, Бог послал ему столько же мужества, сколько было у этого молодого человека. Британцы будут плясать от радости на его казни, это точно.
Но ему удалось раздобыть нужные сведения довольно легко.
Хоув, уверенный в скорой окончательной победе весной, отвел войска на зимние квартиры. В основном в Нью-Йорк и в южную часть Нью-Джерси.
Накануне Рождества Эрик и другие командиры сидели в штабной палатке и следили за тем, как Вашингтон расхаживает по ней и разъясняет ситуацию, показывая их позиции на картах:
- Мы в отчаянном положении. В отчаянном. Наша армия трещит по швам; Те, кто остался в строю, все чаще заговаривают о том, что сроки их службы давно вышли. Но у меня есть план...
Его план был рискован, дерзок, опасен и.., гениален. В ночь на Рождество они переправились обратно через Делавэр, в девяти милях от Трентона. В снежный буран через реку переправились две тысячи четыреста человек. Мороз был жесток, ветер ужасен, вода холоднее льда. Эрик почувствовал, как обожгло лицо и занемела кожа, когда на него попали брызги взбаламученной веслами речной воды. Но в слабом свете впереди он видел Вашингтона, стоявшего на носу своей лодки. И все остальные тоже видели его. Они переправились благополучно.