- Уверяю вас, сэр, что я никогда не буду презирать свою жену.
Услышав эту весть, Эрик только порадовался за нее.
- Сэр! Я поведал вам эту историю, потому что считаю себя должником матери этой девочки. Долгие годы меня терзало чувство вины, и умоляю вас...
- Обещаю вам, месье Дюпре, что тайна рождения моей жены останется между нами двумя. Однако я прошу вашего разрешения рассказать правду Аманде, если сочту нужным.
- Сказать леди, что она дитя любви? Не вижу, каким образом это, может, обрадовать девушку, воспитанную так, как она!
- То есть назвать ее незаконнорожденной? - уточнил Эрик с легкой иронией в голосе. - И все же, месье Дюпре, эта новость может принести ей радость. Когда-нибудь потом. Если настанет такое время...
Дюпре поднял руки в типично французском жесте:
- Она ваша жена, лорд Камерон. Вы знаете ее гораздо лучше.
"Далеко не так, как мне хотелось бы", - подумал Эрик. А вслух произнес:
- Благодарю вас.
Дюпре поднялся из-за круглого дубового стола и распрощался.
Эрик допил виски и остался сидеть при, догорающей свече, задумчиво глядя на умирающий огонек.
Затем он быстро встал, потребовал перо, бумагу и чернила и начал писать осторожное письмо жене.
Он не простил ее, не знал, сможет ли. Но он любил ее и хотел.
Жак и слуги постоянно опекали ее, но полностью за нее отвечал только он. Теперь, когда Эрик немного остыл, пора было увидеться с ней вновь.
***
Он не знал с точностью, что она предпримет.
Конвент завершился двадцать седьмого марта, и Эрик вернулся в Уильямсберг, где, согласно его приказу, должна была ждать Аманда.
Но он не поехал сразу домой, а остановился в таверне "Роли", чтобы промочить пересохшее горло элем и принять ванну в одной из задних комнат с помощью единственного мальчишки-слуги, который никак не мог взять в толк, зачем Эрику потребовалось так отдраивать себя. Он мог бы поехать домой и насладиться ванной в гораздо более комфортабельных условиях, но не хотел предстать перед Амандой грязным, покрытым дорожной пылью. Слишком многое разделяет их теперь. И он был далек от желания видеть жену.
- Черт бы ее побрал! - громко проворчал он под горячим влажным полотенцем, лежавшим на лице.
- Простите, милорд? - озадаченно спросил слуга.
Эрик негромко засмеялся, снял полотенце и улыбнулся мальчишке:
- Ничего, дружок. Просто используй все возможности, пока не женился, да и потом тоже не зевай.
Слуга ухмыльнулся. Эрик положил полотенце на лицо, и опять она предстала перед его масленным взором. Аманда.
Сколько раз он лежал без сна, терзая себя! Мир вокруг распадался на части, его жизнь сплеталась с драматическими революционными событиями, но, несмотря на это, он проводил ночи, а порой и дни в болезненных раздумьях, мечтах и кошмарных снах, главным действующим лицом в которых была его жена. Он слишком сильно любил ее. И это было мучительно: день за днем гадать, что же она чувствует к нему, никогда не знать наверняка, что скрыто за дрожащими ресницами в этих красивых глазах. В ней всегда оставалось что-то загадочное, недоступное ему. Он ушел от нее в гневе, но именно ему пришлось расплачиваться. Сейчас, зная о ней гораздо больше, он хотел попытаться еще раз выяснить, что на самом деле лежит на сердце Аманды.