– Думаю, нам лучше не углубляться в это сейчас, дорогая, – сказала она. – Кроме того, мне пора уезжать. Уильям везет меня в Ковент-Гарден послушать Россини.
– Правда? – покачала головой Натали.
– Он простил мне мой маленький обман, – сияя от счастья, сообщила Лав.
– А, это ты имеешь в виду свой маскарад с именем Фоксворт?
– Да, – подтвердила Лав. – Теперь, когда все это дело с контрабандой раскрыто, больше нет нужды в хитростях.
Натали с любопытством посмотрела на тетю.
– Так что же теперь происходит между тобой и герцогом Ремингтоном?
– Пока еще не могу сказать, милая. Скоро мы пригласим вас на чай. А пока почему бы тебе не посидеть с отцом? Я никогда прежде не видела Чарльза в таком мрачном состоянии. Честно говоря, я за него боюсь.
– Я тоже.
– Он действительно кажется потерянным без Дезире. Даже спустя столько лет! Будем надеяться, что отсутствие твоей матери не убьет его… Ну ладно, я должна спешить, дорогая.
Возвращаясь одна в столовую, Натали чувствовала себя совершенно разбитой.
В последующие дни Натали готовилась к отъезду в Америку. Она сильно беспокоилась за отца, состояние которого не улучшалось. Немало волнений доставляло ей и собственное состояние. Месячные все не наступали, а тошнота настигала ее в самые неподходящие моменты. Она все больше подозревала, что беременна. Это вызывало у нее одновременно панический страх и благоговение. Ее мучило чувство вины, что она не обсудила это обстоятельство с Райдером.
Хотя как она могла сказать ему о своем предположении? Ведь он станет снова настаивать на женитьбе – женитьбе, которая погубит их обоих. Поэтому возможная беременность только усиливала ее решимость вернуться в Америку. Лучше быть одной, чем оказаться в ловушке союза, который не даст счастья ни ей, ни Райдеру, ни ребенку.
Райдер заходил повидать ее пару раз, но его визит, как правило, длился недолго. Сославшись на необходимость заботы об отце, Натали покидала гостя. Он снова сделал ей предложение, и она снова не приняла его. При этом ее сердце разрывалось на части и возникало чувство вины, что она увезет ребенка Райдера в Америку.
За два дня до предполагаемого отъезда Натали навестила свою тетю в ее уютном домике на Мэйфейр. Они посидели в гостиной за чаем со свежей клубникой, лепешками и сыром.
После взаимных вежливых приветствий Натали перешла прямо к делу.
– Тетя Лав, что ты имела в виду в тот вечер, когда сказала, что не собираешься возвращаться в Америку?
– Имела в виду то, что сказала.
– Но почему?
Лав лучезарно улыбнулась.
– Потому что я хочу выйти замуж за Уильяма Ремингтона.
Натали вскочила на ноги.
– Ты это вполне серьезно? Или шутишь?
– Сядь, дорогая. Нет, я не шучу.
Пораженная этой новостью, Натали прямо-таки упала на стул.
– Но… но ведь герцог Ремингтон самый холодный человек, которого я когда-либо встречала, – в растерянности произнесла Натали. – И кроме того, он религиозный фанатик.
– Я понимаю, что религиозный фанатизм Уильяма может быть иногда скучноватым, – согласилась Лав, откусывая лепешку. – Однако он богат как Крез, и я люблю его. Так что все нормально.
– Тетя Лав! – восторженно воскликнула Натали.
– Тебе не кажется, что кое-какую эксцентричность герцогу можно простить? – продолжала Лав. – А некоторые эксцентричные выходки Уильяма мне даже нравятся.
Какое-то время Натали была не в состоянии что-либо сказать. Потом все же пришла в себя.
– Но как ты собираешься жить с бесчувственным человеком?
– Ты судишь Уильяма слишком строго. Конечно, зачастую он держится слишком чопорно. Но я обнаружила, что под этим налетом холодности скрывается богатый мир чувств. Не буду говорить уж о страсти.
– Стра-асти?
Глаза Натали округлились. Лав рассмеялась.
– Тебе трудно поверить, что я могу предаваться плотским утехам в моем возрасте?
– Теперь уже ничто из того, что ты делаешь, не может меня удивить. Итак, ты решила остаться здесь?
– Верно.
Натали закусила губу и немного помолчала.
– А как же фабрика в Чарлстоне и Родни? – спросила она.
– Присмотри за ней сама, если хочешь, – пожала плечами Лав. – А может быть, пора предоставить Родни возможность самому или преуспеть, или разориться… Возможно, твой отец в тот вечер отыскал зерно истины. Может быть, мы, женщины Десмонд, действительно слишком много вмешиваемся в дела мужчин, и это вредит и делам, и мужчинам.
Натали вздохнула и внезапно почувствовала тошноту. Усилием воли ей удалось выдавить на лице улыбку.
– Ну что ж, иди своим путем, а я возвращаюсь в Америку, – сказала она.
– А что с твоим молодым человеком, сыном Уильяма? – спросила Лав. – Он такой красивый джентльмен. Подумай, возможно, ты могла бы стать маркизой, а в один прекрасный день и герцогиней.
– Ты сама скоро станешь герцогиней, – рассудительно заметила Натали.
– Ну не забавно ли! – воскликнула Лав. – Почему бы нам всем не собраться в одну семью?
Натали промолчала. Слова тети всколыхнули чувство вины за то, что оставляла Райдера… А приступ тошноты подкатил снова.
– Тетя Лав, – сказала Натали напряженным голосом. – Райдер во многих отношениях замечательный человек, но…
– Ты все еще сердишься на него за то, что он не рассказал тебе о фабрике Ремингтонов и ее роли в контрабанде? – перебила Лав.
– Нет, все гораздо сложнее, – сказала Натали. – В глубине души он повеса, и я опасаюсь, что он не сможет сделать счастливой ни одну из женщин. Наша женитьба заставила бы его чувствовать себя скованным. Это подавило бы его беззаботную душу, и мы вдвоем были бы несчастны. Несмотря на все его обещания, я уверена, что он никогда не остепенится.
У Лав была иная точка зрения.
– Но разве он не доказал преданность тебе, приехав с тобой в Англию, помогая тебе раскрыть тайну контрабандистов?
Натали молчала. Лав помолчала некоторое время тоже.
– Он не просил твоей руки? – спросила Лав после паузы.
– Просил, – ответила Натали со вздохом. – Но я его отвергла.
– О, Натали! – недоумевающе воскликнула Лав.
– Тетя Лав, уж ты-то должна знать, что это такое, и понять меня после того, что ты вытерпела с дядей Малькольмом, – сказала Натали.
– Райдер Ремингтон – это не Малькольм, моя дорогая, – поучительно произнесла Лав. – Я встречала Райдера не часто, но чувствую, что у него многое от отца.
– А это и есть те самые качества, которые принесут нам горе, если он женится на мне! – возразила Натали. – Он не создан для жизни с титулами, ограничениями, ответственностью. Он никогда не будет счастлив, если не будет свободен.
– Тогда почему он делает тебе предложение? – пожала плечами Лав. – Я чувствую, здесь есть некая глубокая связь.
Последние слова тети вызвали у Натали новый всплеск чувства вины. Одновременно подступила и волна тошноты. Она встала и подошла к окну. По оживленной улице мимо дома в это время проходил с тележкой торговец фруктами.
– Мне нужно ехать домой, – пробормотала Натали.
Сзади подошла тетя Лав.
– Натали, что с тобой, дорогая? Почему ты побелела как полотно?
– Я… Наверное, плохо от лепешек. Я чувствую…
– Тошноту?
Покраснев, Натали обернулась к ней.
– Конечно, нет! Это просто несварение.
С улыбкой видавшей виды женщины Лав взяла Натали за руку.
– Ты беременная, правда?
– Конечно, нет!
Она хотела сказать еще что-то, однако новый приступ тошноты заставил ее замолчать.
– Пойди-ка ляг, пока ты не упала, – проторчала тетя Лав.
Она отвела Натали к обитому шелком диванчику, потом намочила салфетку и обтерла лицо и лоб Натали.
– Ты носишь ребенка Райдера Ремингтона?
– Тетя Лав, это нелепо.
– Вы вдвоем на одном судне пересекли океан, так ведь?
– Это не значит, что мы любовники!
– Ты – влюбленная женщина, которая до смерти напугана, что влюбилась не в того мужчину.
– Я не какая-нибудь куртизанка, которая ищет любовные приключения.