– Как отец, доктор Стерджесс? – спросила Натали.
Доктор Стерджесс, худощавый человек с бородкой, покачал головой.
– Плохо, цвет лица у него ужасный, – ответил он.
– Мне показалось, что в последнее время он выглядел особенно плохо, – заметил Райдер.
– Разумеется, пьянство – это для него смерть, – произнес доктор. – Но, боюсь, его убивает не только спиртное, но и разбитое сердце. Он просто бредит своей женой. Если так будет продолжаться, он не протянет и года.
Натали грустно кивнула и поблагодарила доктора за визит.
После ухода врача Райдер посмотрел на лицо Натали и удивился тому, как много чувств одновременно отражало оно. Здесь были и гордость, и страх, и любовь, и страдания. Он расстроился, что семейные проблемы доставляют ей так много боли.
– Дорогая моя, чем я могу помочь? – мягко спросил он ее.
Она молча покусывала губу.
– Натали! – тихонько позвал он ее.
Она повернулась к нему и дотронулась до его руки.
– Мы должны поехать в Париж и привезти маму сюда.
Райдер протянул руку и коснулся ее щеки.
– Конечно, дорогая. Разве я когда-нибудь возражал? Конечно, за исключением твоего намерения покинуть меня… Завтра же мы переплывем Кале и привезем твою маму домой.
– О, Райдер, спасибо.
Она радостно улыбнулась ему и бросилась в его объятия. Крепко обняв Натали, Райдер почувствовал себя на седьмом небе.
Глава 33
Большую часть дня Райдер и Натали провели с Чарльзом Десмондом. Затем они известили Франческу, Уильяма и Лав о своем намерении отправиться в Париж. Только после этого новобрачные поехали в отель на Пиккадили, где Райдер заказал комнаты для их первой брачной ночи. Апартаменты оказались роскошными, с мебелью в стиле Людовика XIV, восточными коврами и бархатными драпировками. Здесь они расположились за маленьким столиком у окна, ели омара и пили шампанское при свечах. На ней была бледно-голубая рубашка и пеньюар, на нем – халат цвета красного вина.
Райдер мало ел и пил и пристально смотрел на Натали, которая была для него более желанная, нежели самая изысканная еда и самое выдержанное вино. Ее каштановые волосы ниспадали на плечи, и он не мог дождаться момента, когда погрузит руку в этот шелковистый водопад. Румянец ожидания окрасил ее щеки, а в глазах отражались одновременно истома и неуверенность. Он мечтал увидеть, как выражение неуверенности исчезнет с ее лица, а истома превратится в безудержную страсть. Ему не терпелось заключить ее в объятия, чтобы убедиться в том, что она действительно его жена.
Напряженное выражение лица Райдера и возбуждало, и пугало Натали. Думая о предстоящей ночи, о долгой совместной жизни, она подумала и об их ребенке. И тут почувствовала характерный приступ тошноты. Пробормотав извинения, Натали встала и подошла к ближайшему окну. Легкий ветерок освежил ее лицо. Она стала смотреть на великолепные очертания церкви святого Джеймса, залитые золотыми лучами заходящего солнца.
Райдер подошел сзади и обхватил ее талию.
– Не хочется есть, моя дорогая? – прошептал он, целуя ее в шею.
Его близость вызывала у нее странную дрожь. Чтобы побороть ее, Натали повернулась к нему лицом.
– Не особенно, – ответила она.
Он нахмурился, глядя на нее, такую близкую, такую мучительно красивую и все еще очень далекую. Теперь она его жена. Но пока что он сомневался в том, что она действительно принадлежит ему, что будет верить и доверять ему всю оставшуюся жизнь.
– Ты ведь знаешь, что должна есть теперь и для малыша, – напомнил он.
– Знаю, – ответила она. – Но что я могу поделать, если аппетит у меня теперь не такой, как раньше.
Райдер привлек ее к себе и поцеловал в лоб.
– Посмотрим, какие лакомства покажутся нам соблазнительными в Париже, – произнес он.
– Сомневаюсь, чтобы еда там меня заинтересовала, – ответила она.
Он заметил в ее глазах беспокойство.
– Ты волнуешься о своем отце?
– Если ничего не изменится, Райдер, он умрет. И скоро.
– Не беспокойся. Мы найдем твою мать и вернем ее домой.
Натали благодарно улыбнулась ему.
– Тебе постоянно приходится заниматься моими проблемами, – заметила она. – Сначала ты искал тетю Лав и контрабандистов, теперь – здоровье отца.
Райдер коснулся кончика ее носа и улыбнулся.
– Дорогая, для меня заниматься твоими делами – удовольствие. Что же касается поездки в Париж, то лучшего свадебного путешествия не придумать. А заодно сделаем доброе дело.
– Если только мать согласится вернуться с нами в Лондон.
В голосе Натали прозвучала неуверенность. Райдер поднял ее подбородок и посмотрел ей в глаза.
– Ты еще очень сердишься на нее?
– Да. Но разве можно осуждать меня за это? Она повернулась спиной к отцу и ко мне, как будто нас и не было на свете.
– Да, я знаю эту историю. Мне так больно видеть твое огорчение.
Она резко освободилась из его объятий.
– Но ты все-таки мало испытал боли, если не научился понимать чужую и принудил меня выйти за тебя замуж.
Он почувствовал, как при этих словах у него заныло сердце.
– Женившись на тебе, я сделал тебя несчастной?
– Нет, несчастной меня назвать нельзя, но, знаешь, я сомневаюсь в том, что наш брак будет долговечным.
– У нас был какой-то другой вариант, Натали?
Она горько улыбнулась.
– Нет. Думаю, что нет. Но я боюсь, что в конце концов ты почувствуешь себя скованным.
Он снова приблизился к ней и обнял ее.
– Почему бы тебе не предоставить мне самому беспокоиться об этом? Такое впечатление, что ты хочешь взять на себя все мои заботы.
Он взял ее лицо в свои ладони.
– Натали, посмотри на меня.
Натали посмотрела на него вызывающим взглядом.
Он заглянул в самую глубину ее глаз и, казалось, прочитал там все ее огорчения и заботы.
– Я знаю, ты беспокоишься о своем отце и сомневаешься, удастся ли уладить дело с матерью. Я знаю, ты еще сердишься на меня за то, что я принудил тебя выйти за меня замуж. Но теперь мы женаты и постараемся быть счастливы. Если ты собираешься использовать эти проблемы для того, чтобы воздвигнуть барьер между нами сегодня вечером, то говорю тебе сразу, что ничего у тебя не получится.
Натали выслушала молча, и неожиданно ее лицо сделалось виноватым. Она отошла. Он последовал за ней и заключил ее в объятия, крепко прижав к себе. У нее вырвался стон, когда она почувствовала, в каком напряжении находится Райдер и как велико его желание.
– Ты знаешь, как долго я ждал, когда могу быть с тобой наедине? – взволнованно прошептал Райдер.
– Да, – ответила она, слегка вздрогнув.
– Ты боишься, что я нанесу вред тебе или ребенку? – продолжал он.
– Нет, – сорвалось с ее губ.
– Тогда почему эти слезы? – шепотом спросил он, прижимаясь губами к ее нежной шее.
Натали вздохнула.
– Потому что во время нашей близости я чувствую себя частицей тебя, и это меня пугает.
– Ты боишься, что тебе предстоит отдаться мне телом и душой?
– Да.
– В таком случае, у тебя нет никаких шансов на другой вариант!
Он нежно погладил ее живот.
– Помнишь, однажды я сказал тебе, что можем быть гораздо больше похожими друг на друга, чем ты думаешь?
– Да.
– Может быть, ты боишься потерять себя? А в тебе истинная суть – та скандальная девица, которую я встретил тогда в таверне Чарлстона.
Она обернулась и посмотрела на него со смешанным чувством любопытства и возмущения.
– Если ты имеешь в виду, что я боюсь потерять контроль над собственным поведением в жизни, то, конечно, я боюсь.
Хотя в его глазах плясали веселые искры, его голос оставался серьезным.
– Дорогая моя, тебе не нужно бояться меня. Ты можешь оставаться бесстыдной девкой или же чопорным «синим чулком» – это твое личное дело. Выбирай тот образ жизни, который помогает тебе чувствовать себя счастливой. Исходя из такого понимания личного счастья, я убежден, что мы найдем способ жить вместе и как-то примирять противоречивые стороны наших характеров.
– Ты, правда, веришь в это, Райдер?