Было слышно только ровное дыхание, когда что-то зашуршало в углу и упала на землю коробочка с кнопками.
Первой проснулась Катя.
— Я боюсь… — жалобно пропищала она, толкая Саню, — шумит в углу… Наверное, мышь пришла…
Перешагнув за семилетний возраст, Саня уже перестал бояться мышей и на него плохо подействовала эта угрожающая опасность:
— Спи… Это так…
Шорох скова повторился.
— Саня… Саня… Санечка… я боюсь… Это, может, жулики…
Саня приоткрыл глаза. В предположении сестры было уже что-то более страшное, чем простая мышь, которая даже кошки боится, а не то что его, уже взрослого, сильного человека…
— Это не они… не жулики, — не совсем доверяя себе, прошептал он на ухо Кати, — кабы жулики, так слышно бы было, как у них кожи брякают. Они с ножами ходят.
— Почему с ножами?.. — с дрожью в голосе спросила Катя. — Я боюсь… Я маму позову.
— А ты закройся одеялом, — посоветовал Саня, с недоверием вглядываясь в темноту. — Я тоже влезу под него…
Шуршание повторилось снова, и одновременно с ним из угла раздался хриплый, сдерживаемый голос:
— Это я здесь. Черт.
Это было до того неожиданно, что Катя даже не заплакала.
— Чертей нет, — робко возразил Саня с дрожью в голосе, — это, наверное, Мишка из кухни пугает… Я, брат, завтра маме пожалуюсь, а подойдешь к кровати, по морде дам…
— Я не Мишка, — ответил тот же хриплый голос, — я — черт…
— Настоящий? — снова только пискнула Катя.
— Настоящий. У меня и рога есть.
— А они у тебя не подпилены, чтобы не бодался?.. А чего я боюсь…
— Ничего не подпилены, — грубо прохрипел черт, — так мотну рогами, что дух вон. Я — страшный…
— А… какой, — трясясь от непредвиденности обстоятельств, осведомился Саня, — на змею не похож?
— Много хуже, — подумав, ответил черт, — у змеи копытов нет, а у меня есть…
— Надо говорить «копыт», — несмело поправила Катя. — Я сейчас крикну маму и вам дадут по шее… Как вчера одного торговца…
— Крикни только, — пригрозил из темноты черт, — я тебе голову оторву.
Положение было безнадежное. Оставалось или вступать с чертом в переговоры, или бежать. Бежать — черт может догнать и оторвать головы, а что мама сделает с оторванной головой на Рождество? Пришлось прибегнуть к первому.
— А что вам надо?.. — робко спросил Саня.
— Да ничего собственно, — уныло ответил черт, — я к вам нечаянно попал… У вас квартира которая — наверное, восьмая?
— Да, восьмая… А дом четырнадцатый.
— Ну, вот, а мне надо в одиннадцатую. Там один банкир живет…
— А ты сейчас уйдешь? — тихо прошептала Катя. — Ушел бы, право… Завтра елка, а ты выспаться… не даешь…
— А где у вас елка-то?.. В гостиной, чай…
— Нет, в столовой. Там места больше. А ты что — посмотреть хочешь?..
— Да уж показали бы старику, — вздохнул черт, — скучно что-то…
— А ты пугать не будешь? — деловито осведомился Саня. — Я не люблю, когда пугают…
— Что я — маленький, что ли, — обиделся черт, — посижу, да пойду дальше.
— Ну, идем.
Четыре детских босых ноги замелькали по холодному паркету. Сзади глуховато постукивали старые помятые копыта.
— Только ты тише, — предупредил Саня, — а то папа услышит — выгонит… Экий ты навязался…
В столовой было темно.
— Как же, — запротестовала Катя, — зажжем свет, а вдруг ты страшный. Я боюсь…
— Ну уж страшный, — улыбнулся в темноте черт, — ты скажешь. Ничего особенного, черт как черт… А хотите, я вам покажу, как я умею делать свет. Махну рукой и светло будет.
Черт взмахнул лапой и в комнате стало светло. Ничего особенного в черте не было: лицо сморщенное, рожки рельефно выделялись на лысине и из-под сюртука беспомощно висел тяжелый, немного мокрый от снега хвост.
— Видал-миндал? — хвастливо произнес он, подмигивая Кате.
— Чего же особенного? — иронически спросил Саня. — Ну-ка, потуши свет…
Черт подул, и в комнате снова стало темно. Саня подошел к кнопке от электричества и сказал:
— Ну-ка, а считай теперь ты до трех раз.
— А зачем?.. Ну, раз…
— Ну, дальше.
— Два… Еще??? Три.
Саня повернул кнопку. Люстра брызнула ослепительным светом.
— Здорово… Ловко ты… — с нескрываемым восхищением прошептал черт. — Как это ты?..
— Да уж так, — самодовольно ухмыльнулся Саня, — а не понимаешь…
Черт сконфуженно засмеялся и поправил хвост.
— А я, брат, вот что умею.
Он сел на стул, раскрыл рот и вдруг в комнате раздался вой ветра, скрип сосен, шум саней и крики сов. Катя порывалась уже заплакать, когда Саня, боязливо оглядываясь на черта, отошел к какому-то ящику в углу и завертел металлическую ручку.
— Что, брат, страшно? — засмеялся черт, боязливо поглядывая на электричество. — Я еще не то умею…
Саня перестал вертеть ручку, что-то зашипело и Катя бросилась запирать плотнее дверь.
Из черного ящика понеслись трубы, барабаны, валторны и четкий марш завертелся в большой комнате.
Черт вскочил со стула и отбежал к окну.
— Это ты как же, — робко спросил он Саню, — животом?..
Саня подмигнул Кате. Положение у черта было самое незавидное. Ни одна из прежних штук не выгорала.
— Фу ты… Лучше бы уж к банкиру пойти, — проворчал он, застегивая сюртук. Но самолюбие не допускало такого позорного ухода и, цепляясь за соломинку, черт завертел круто хвостом и бросил вскользь:
— А я, знаете, как серой умею здорово пахнуть… Многие хвалили…
Катя отскочила от двери и робко жалась к елке.
— А у нас вот портниха вчера йодоформом намазалась, — робко вставила она, — так пахла, что мама обедать не могла…
Пропустив мимо ушей этот ловко унижающий его факт, черт зевнул и сказал:
— А я так вот летать умею. Встану здесь, а прилечу туда. Хотите, покажу…
— Ты елку зацепишь хвостом, — предупредила Катя, — не надо…
— У меня папа летает, — холодно заметил Саня, — третьего дня четыре часа летал…
— Ну уж это ты врешь, — торжествующим тоном произнес черт, — твой папа летать не умеет. Дудочки.
— А вот, посмотри-ка — и Саня ткнул черту пальцем на фотографию, где сам Саня сидел на руках у отца, взлетающего на какой-то страшной машине с крыльями на воздух, — и я тут. Вот, налево, в матроске. Мама не хотела пускать…
Черт потрогал фотографию лапой, удивленно свистнул и вдруг заторопился.
— Ну, пойду уж… Спасибо за компанию…
Катя вспомнила, что при прощании нужно сказать что- нибудь вежливое и, присев, ответила:
— Благодарю вас… Мы уже ели…
Черт неловко мялся в дверях.
— А снова сделать темно ты можешь? — спросил он Саню.
— Могу, — электричество мигнуло и в комнате стало темно.
— У-у-у, — прохрипел черт, — а теперь я вас пугать буду…
— Не смеешь, — твердо заявил Саня, — я электричество зажгу.
— А я шуметь буду, — тупо настаивал черт, — совой кричать.
— А я оркестр пущу…
Черт немного подумал и, не найдя ничего лучшего, прибавил:
— А я вот возьму да пну елку… Всю, брат, переломаю…
— Не смеешь, — всхлипнула Катя, — я маму крикну…
— Не смею? — рявкнул черт. — Не смею?..
В темноте раздался какой-то треск, и елка с шумом и шелестеньем упала на пол. Звякнули стеклянные игрушки, и что-то острое ударило Катю по плечу…
— Ага, чья взяла? — радостно закричал черт. — Ага?..
Взвизгнуло стекло, посыпались осколки и черта не стало…
К утру черт вернулся домой. Почти вся семья спала, и только ведьма-тетка обшивала скелет красной тряпочкой в подарок племянничку, у которого только что стал пробиваться хвостик.
— Ну что, — спросила она, не отрываясь от работы, — достал чего?..
— Хорошее дело, — огрызнулся черт, — сама бы попробовала, старая ведьма…