Как только я прилетел в Сан — Франциско, первый звонок — Гамбургам.
— Вы… вы уже здесь? — удивился Миша. — Так быстро? Но… Дайана еще не прочитала синопсис.
— Я решил приехать на свой страх и риск, — бодро заявил я.
— Но… У вас есть где жить?
— Да, — ответил я, — не беспокойтесь. Лучше скажите, как получился перевод?
— Неплохо, — сказал Миша.
— А когда вы передали его Дайане?
— Давно…
В тоне Мишиного голоса я уловил замешательство.
Я предложил Мише встретиться — мне не терпелось взглянуть на перевод, сделанный в мое отсутствие. И прояснить ситуацию.
— Мы сделали перевод, но… — осторожно начал Миша, — мой брат Дэвид поправил ваш синопсис, больше на американский вкус.
То, что я прочел, лишь отдаленно напоминало «Потерянных». Какая‑то размазня, без воображения и без действий.
— Знаете, Миша, это нехорошо.
Миша развел руками:
— Я сказал Дэвиду… Но он подумал, что надо на американский вкус…
И тут я заметил, что на титульном листе нет моей фамилии. Вообще нет фамилии автора.
— Мы… просто забыли напечатать, — пояснил Миша. — Но ведь Дайана знает, чей это сценарий.
— Скажите честно, — мрачно поинтересовался я, — существует ли вообще перевод того, что я написал?
— Да, конечно! Мы завтра же пошлем Дайане ваш вариант, — выравнивал ситуацию Миша Гамбург.
— Как вы думаете, почему она так долго не дает ответа? — спросил я.
— Она еще не прочитала. Я слышал, что она уехала в другой штат, к дочери…
— Уехала? — переспросил я. — А что, если Дайана молчит потому, что синопсис ей не понравился? Давайте позвоним и спросим.
— Я думаю, ев нет… — сказал Дэвид.
— Давайте я позвоню, — предложил я.
— Тут так не принято — спрашивать в лоб, — деликатно заметил Миша.
— А что принято? Посылать вместо одного синопсиса другой?
Миша, вздохнув, пошел к телефону.
Дайана оказалась дома.
Миша задал ей прямой вопрос и получил прямой ответ: да, синопсис ей не понравился. Она приняла решение больше не заниматься этим фильмом.
— Я понимаю… мы понимаем… — начал Миша. — Но, знаете, произошло недоразумение… вы читали не тот синопсис.
— Не тот? — удивилась Дайана. — Как не тот? А где же тот?
— У меня. Я привезу вам его немедленно. Хотите?
— Не понимаю, — недоумевала Дайана. — Но ведь название то же самое?
— Ам — м-м… — Миша взглянул на притихшего брата. — Знаете, когда переводили на английский, переводчик… ам — м- м…
— Странно, — вздохнула она. — Ну ладно, привозите. Только не торопите с ответом.
Теперь мне стало ясно, почему на титульном листе «забыли» написать мою фамилию: если бы Дайане понравился новый сюжет, братья тут же открыли бы и авторство Дэвида.
Меня приютили одни мои хорошие знакомые — религиозные, добрые русские люди. В первый же вечер я позвонил Наташе. Она была удивлена, что я уже на месте.
— Только зачем вы полетели в Сан — Франциско? Лучше бы прямо сюда…
— Я обещал Гамбургам… Ждем ответа от Дайаны.
— Не забывайте, Родион, кино делается в Лос — Анджелесе. Голливуд здесь, а не в Сан — Франциско.
Что я мог на это ответить? Конечно, мне хотелось поехать в Лос — Анджелес. Но что, если Дайана снова воспылает любовью к «Потерянным»? Это значит — работа! Реальная работа! Те самые двадцать пять тысяч!
— А как же встреча с Барри? — спросила Наташа. — «Парамаунт» не Гамбург!
— Я бы хотел сначала получить ответ от Дайаны, и потом… вы ведь еще перевод «Пожара» не сделали.
— Вы думаете, это легко? — В ее голосе прозвучала обида. — Там почти двадцать страниц.
— Как только будет сделан перевод, я тут же приеду.
Наташа вздохнула, понимая, что вопрос обсуждению не подлежит.
— Ну что ж, сидите в вашем Сан — Франциско… Кстати, как вы устроились?
— Нормально. У знакомых…
— Знаете что? — сказала она. — В Сан — Франциско живет мой отец. Переезжайте к нему. Большой дом. Вдвоем вам будет веселее.
Мне не хотелось быть слишком обязанным женщине, и я отказался.
— Почему нет? — настаивала она. — Отец там один, в большом доме.
— Не беспокойтесь, я в порядке.
— Отцу будет не так одиноко, я уве — ре — на!
Это «уверена» очень точно ее характеризовало. Во всем уверена!
Обстоятельства сложились так, что мне таки пришлось воспользоваться предложением Наташи. И я переехал к Алексею Шляпникову — почти на две недели.