– Ты умеешь печь вафли?
Клер лукаво посмотрела на Дэна:
– Иногда. Когда очень захочу. Хочу – умею печь вафли, не хочу – умею что-то другое. Ну… не знаю… например, варить тыквенный суп или жарить картошку.
– Весело тебе живется, – теперь смеялся и Дэн, – значит, ты умеешь делать только то, что хочется тебе самой?
По какой-то причине Клер решила немного слукавить.
– Да. Думаю, да. А разве ты живешь не так? Послушай, жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на унылые и никчемные занятия! Пусть всякую ерунду делает за тебя кто-нибудь другой. Кто-нибудь, кто не так ценит и любит эту жизнь. И поделом ему, разве ты не согласен? Вдумайся: он уже согласился на унылое занятие. Значит, так ему и надо. А я не согласна! И эти занятия мне не достаются!
Дождь капал и капал, но делал это все реже и реже, пока окончательно не перешел на рассеянную в воздухе морось.
Прохожие, однако, не спешили закрывать свои зонты. К счастью, толпа, подобно дождю, тоже делалась реже. Люди спешили в свои дома, к горячему ужину, сытной отбивной с зеленым горошком, либо же уже сидели в каких-то клубах, барах, смотрели футбольные матчи, обсуждали финансовые прогнозы и модные новинки… Идти стало легче, дышать – тоже, и почти некого было задевать плечами.
– Как же ты справляешься с трудными или скучными делами? – удивился Дэн.
– О… А я с ними и не справляюсь. Иногда, например, бывает очень весело мыть окна. Просто просыпаешься утром, видишь – надо же, какие грязные стекла! Надеваешь старую рубашку, забираешься на подоконник и губкой трешь стекло, и воздух за окном делается таким прозрачным… Разве это не удовольствие?
– Тебя послушать – так удовольствием может стать любое занятие в жизни, – иронично заметил Дэн.
– Почему бы и нет?
Клер остановилась над ближайшей урной, скинула туда скомканный пакет из-под пончиков, извлекла из кармана салфетку, вытерла перепачканные шоколадной глазурью пальцы. Салфетка отправилась вслед за пакетом. Дэн последовал примеру Клер и выкинул в урну пустой бумажный стакан из-под кофе.
– Видишь, избавляться от всякого мусора тоже бывает очень увлекательно, – сообщила Клер.
Она начинала казаться Дэну все более странной девушкой.
– Идем? – уточнил он на всякий случай.
– Сейчас. Погоди минутку…
Клер продолжала рыться в карманах.
Следующими в урну полетели: старый бумажный платок, сломанная зубочистка, несколько использованных проездных билетов, остатки лопнувшего воздушного шарика, фантик от жевательной резинки «Ригли».
Из другого кармана Клер извлекла блеск для губ в полупрозрачном флакончике. Блеск был цвета фуксии. Через секунду флакончик тоже оказался в урне.
– Ты что делаешь? – растерялся Дэн. – Ты и с косметикой расстаешься так же легко, как со старыми проездными?
Про себя он подумал: да, девушку с таким отношением к косметике надо еще поискать. Вот это характер – импульсивная, взрывная, спонтанная, разве можно соскучиться, находясь рядом с обладательницей подобного характера?
Несколькими часами раньше Клер сидела в офисе и пыталась подкраситься перед тем, как уходить с работы. Внимательно глядя в маленькое зеркальце, она подвела глаза тонким карандашом, чуть припудрила нос, чтобы не блестел. Извлекла блеск, который оказался с собой. Накрасив губы, она еще раз взглянула в зеркало. И ее собственный вид ей не понравился. То ли цвет лица стал слишком бледным в лондонской сырости, то ли Клер не выспалась, то ли просто устала. Цвет фуксии показался ей омерзительным, а свое лицо – отталкивающим. Именно поэтому, стоя возле урны, Клер с такой радостью избавилась от этого попавшегося под горячую руку блеска.
– Ага, – кивнула она в подтверждение слов Дэна, – зачем жалеть что-то, что не нравится?
– Исключительная легкость, – медленно проговорил Дэн.
– Что?
– Исключительная легкость в подходе к жизни.
«Между прочим, этот блеск не так уж и дешево мне обошелся. Консультант в парфюмерном магазине говорила, что это последний писк моды. Что на показах его использовали на светлокожих моделях, и выглядело это умопомрачительно. Почему же я-то стала похожа на вампира с этим блеском? Тебе бы такую легкость за такие деньги…»
Но вслух Клер ничего подобного не сказала. Она просто улыбнулась.
– Ну что, можем мы идти дальше?
– Разумеется, – спохватился Дэн. – Не хотелось бы, чтобы ты попала домой к полуночи.
– Спасибо за заботу.
– Жаль, конечно, что ты промокла. По дороге мы будем проходить мимо небольшого сквера. Местный фонтан вряд ли работает, зато там есть пруд, и многие кормят на этом пруду уток. Забавно, словно возвращаешься в детство.
– Да? Правда? Здорово. Только, кажется, нам уже нечем их кормить.
– Тебе никто и не позволил бы кормить уток шоколадной глазурью. Заглянули бы в какую-нибудь булочную. Их здесь полно. Купили бы обычный белый хлеб…
– В другой раз, хорошо? – с сожалением сказала Клер.
Болтовня с Дэном почему-то отвлекала ее от рабочих переживаний, успокаивала. Этот парень казался ей все более забавным. Кофе, пончики, утки, зонты… Так приятно было поговорить с кем-то, кто не кричал постоянно: «Телефон! Факс! Принеси! Найди! Сделай! Отыщи! Как, еще не готово?»
– Кстати, а кто такая Кэти? – внезапно вспомнил Дэн.
– Моя соседка по квартире. Вернее, это я – ее новая соседка.
– Ты живешь не одна?
Клер засмеялась:
– Да я тут вообще не живу. Я же в Лондоне нахожусь временно. Снимать жилье одной мне пока не по карману. Пришлось подселиться к одной милой девушке, Кэти оказалась именно такой. Правда, она частенько отсутствует. У нее сумасшедшая работа: Кэти – модель. Сама я ни за что не назвала бы ее красивой. Но сейчас такие странные идеалы красоты… Кэти очень худая, очень изысканная. У нее слишком бледная кожа, большие голубые глаза. Но пока ей не удалось стать по-настоящему популярной. Поэтому она подрабатывает, где только может. Кастинги, постоянные фотопробы, какие-то съемки для начинающих фотографов… Иногда ей даже приходится стоять на каком-нибудь выставочном стенде, раздавать визитки или образцы продукции. Эффектные девушки всегда привлекают внимание на выставках. По крайней мере, так говорит Кэти.
– Значит, ее почти не бывает дома…
«Да, ее почти никогда нет. И тогда становится совсем одиноко. Мне ведь почти не с кем общаться здесь, в Лондоне. Заточили в этой обители красных автобусов, – сердито подумала Клер. – Думают, что я так и буду сидеть здесь и послушно выполнять все, что прикажут».
– Ну да, иногда Кэти подрабатывает на каких-нибудь вечерних мероприятиях, показах, и когда я прихожу, ее нет. Тогда я поливаю цветы, завариваю чай и сажусь одна к телевизору. Смотрю какой-нибудь молодежный сериал. А чем ты занимаешься по вечерам?
– Работаю. А когда сил работать уже не остается, иду и играю в баскетбол с коллегами.
– О! Любишь спорт? – Кэти с уважением посмотрела на него. – И рост у тебя хороший.
– В колледже я играл за сборную. В капитаны, правда, так и не попал. И стипендию за баскетбольную игру не получил. Может, оно и к лучшему – меня не занесло в спортсмены, и мне вполне нравится моя теперешняя работа.
– А где ты работаешь?
– В проектном бюро. Дома, торговые центры, разные сооружения… Но спорт, как видишь, не забросил. Считаю, что в наши дни без него никуда.
– Понятно, – кивнула Клер, – а я вот предпочитаю йогу. Такой простор для самопознания!
– И много удалось познать?
– Ну, кое-что, – уклончиво ответила Клер, – так ведь и вся жизнь впереди.
– Тоже верно, – кивнул Дэн. – Кажется, мы вышли на твою улицу.
– Да, но я живу в самом конце этой улицы. Так что нам еще идти и идти…
– Должен сказать, район здесь неплохой. Мне нравится. А тебе?