— Я… нет, не очень… Но это не Юрин нож.
— Вы уверены?
— Да.
— Почему?
— Я хорошо знаю его ножи, и вообще этот не в его вкусе.
— Слишком дешевый?
— Пожалуй, да… Но не только это.
— Что еще?
— У Юры ножи были из одного набора. А этот куплен в обычном магазине и, кажется, давно.
— Кто-нибудь может подтвердить, что бывшая девушка Ставрова вам угрожала?
— Да. Один раз она пришла ко мне домой, в квартиру я ее не пустила, и она скандалила на лестничной площадке. Вышли двое моих соседей.
— Адреса и имена.
— Алевтина Марковна из двадцать второй и Лаврентий Петрович из двадцатой.
— Все?
— Нет, еще моя сестра Татьяна. Мы сидели как-то вечером в кафе и вдруг, откуда ни возьмись, она, и закатила скандал. Наверное, и работники кафе хорошо запомнили эту сцену. Тогда кто-то вызвал полицию.
— Как называлось кафе?
— «Рябинушка».
— Девушка была одна?
— Нет, с ней был какой-то парень.
— Вы хорошо его рассмотрели?
— Я его не рассматривала, но у него внешность хоть и не броская, все-таки запоминающаяся.
— Почему?
— Он похож на кукушиное яйцо.
— На что?!
— Ну, яйцо кукушки все в мелких кирпично-красных крапинках и пятнышках. А у этого парня все лицо в крупных ярких веснушках. И еще у него уши.
— Простите, уши у всех.
— Они большие и торчат в стороны.
— Понятно.
Шура помолчал, внимательно приглядываясь к девушке, но она уже вновь ушла в себя.
— Где вы были сегодня с семи до девяти вечера? — спросил он.
— Что?! — встрепенулась она и попыталась сосредоточиться.
— Где вы были сегодня с семи до девяти вечера? — повторил Наполеонов.
— В кафе.
— Одна?
— Нет, со школьным другом.
— Интересно…
— Дело в том, что он женится. А мы с ним поддерживали дружеские отношения на протяжении всего времени с шестого класса. И ничего романтического! Вы не верите, что мужчина и женщина могут просто дружить?
В это Наполеонов как раз верил, он сам дружил с Мирославой Волгиной с самого детства и тоже никаких романтических поползновений ни с его, ни с ее стороны не было.
— Имя друга вы мне назовете?
— Да. Марк Витальевич Лесниковский.
— Телефон.
Ольга неохотно назвала номер.
— А еще кто-то может подтвердить?
— Я думаю, официант. По крайней мере, я могу вам его описать.
— Как называется кафе?
— «Роза ветров».
— Во сколько вы вышли из кафе?
— В начале десятого.
— И куда отправились?
— К маме.
— Так поздно?
— Мы договорились, что сегодня я буду ночевать у нее.
— Потом?
— Мы с мамой пили чай, и позвонила Вера.
— И вы сразу пошли сюда?
— Поехала. Я взяла такси.
— Такси или частника?
— Такси.
— Вы приехали, и дальше?
— Вошла в подъезд. Позвонила. Никто не открывал. Тогда я решила открыть дверь своим ключом и сделала это.
— Вы хотите сказать, что дверь была закрыта?
— Да.
— Вы вошли и?
— И увидела Юру. Не помню, сколько прошло минут, пока я не осознала, что нужно вызвать полицию.
— Почему была открыта входная дверь?
— Перед тем как позвонить, я бросилась, чтобы позвать на помощь соседей, но потом сообразила, что на Юриной площадке еще пока никто не живет.
— И оставили дверь открытой?
— Я не помню… — Ольга сжала голову руками, — правда, не помню. Я вызвала полицию, и вы приехали.
— Еще один вопрос: вы отбили Ставрова у его бывшей девушки? Как, кстати, ее зовут?
— Зовут ее Юлия Лопырева, где живет, не знаю. И я его у нее не отбивала. Когда мы познакомились, я даже не подозревала о ее существовании.
— Но тем не менее по факту получается, что отбили?
Ольга вяло пожала плечами.
— Вы не знаете, как долго они встречались?
— Нет, я никогда не спрашивала Юру о его бывших девушках.
— Ну что ж, — заключил следователь, — прочитайте и распишитесь. На сегодня это все, и вы можете быть свободны.
Она тихо всхлипнула. Пока она снова не расплакалась, Наполеонов добавил:
— Но вы, конечно, понимаете, что нам предстоит еще встретиться не раз и не два?
— Да, я понимаю.
— Вы будете жить дома или у мамы?
— Дома. Мой телефон у вас есть.
Следователь кивнул, подумав про себя, что при малейшей надобности найдет ее где угодно.
Глава 3
Ольга не помнила, как добралась до дома. Не раздеваясь, она легла на диван и свернулась калачиком. Ее сознание все еще не могло смириться с тем, что Юрочки больше нет и никогда не будет.