– Но ты именно так наказал папу.
– Ну, – старик прорычал что-то неразборчивое, – я учусь на ошибках. Элеанор, ты все, что у меня есть.
– Ох, дедушка. – У нее повлажнели глаза.
– Мисс Хибберт, мне неприятно прерывать ваше трогательное воссоединение, – вмешался саркастический голос. – Но не могли бы вы поговорить со мной? Наедине.
Она подняла голову и увидела Гарека, который держал открытой дверь в маленький кабинет, примыкающий к конференц-залу. Она вошла туда, Гарек закрыл дверь и прислонился к ней, скрестив на груди руки.
– Ну? – требовательно гаркнул он.
– Что с тобой случилось? – Она неуверенно посмотрела на него. – Ты ужасно выглядишь.
– Элеанор, не уходи от темы.
– Полагаю, мне следовало раньше рассказать тебе... – Она теребила ремешок сумки.
– ТЫ ПОЛАГАЕШЬ? Когда ты собиралась сказать мне, что у тебя в банке лежат двести миллионов долларов?
– Это не так. Мы с дедушкой поссорились, и я уехала. Почти год я не видела его и не разговаривала с ним. Я не хотела жить так, как требовал он, и мне не нужны были его деньги. Он лишил меня наследства, и я была рада.
– Не похоже, что он собирается лишить тебя наследства.
– Видимо, он передумал.
– Но ты же знала, что будет так.
– На самом деле было совсем не похоже, что он может изменить решение. Он то же самое сделал с моим отцом. Мои родители жили в нищете, потому что дедушка не одобрял женитьбу папы на мексиканке-уборщице. Только когда мама и папа погибли, он взял меня к себе. И очень быстро дал понять, что мне придется жить под его контролем. Он проверял, как я учусь, проверял моих подруг, проверял даже мужчин, с которыми я встречалась. Когда я больше не могла выдержать, то уехала.
– Но ты так и не объяснила, почему не сказала мне об этом.
– Иногда люди меняют отношение ко мне, – она стрельнула в него взглядом, – когда узнают, как богат мой дедушка.
– Понимаю. Я должен верить, что ты любишь меня не из-за моих денег. Однако сама ты мне не доверяешь?
– Все не так! Мне это не казалось важным. Особенно после того, как дедушка лишил меня наследства. Я была бы счастлива, если бы все так и осталось. Деньги все портят.
– Глупости. – Гарек сделал шаг вперед. – Каждый должен иметь деньги, чтобы выжить. Деньги делают жизнь удобнее.
– Люди по-другому смотрят на меня, узнав о моих миллионах. Наверное, и ты тоже.
Гарек запротестовал, но вскоре замолчал. В ее словах была правда. В некотором смысле их отношения изменились. Он уже не богатый бизнесмен, спасающий бедную работящую девушку от жизни в нищете. Больше того, он это только сейчас понял, деньги не дают ему преимущества. Теперь у него нет чувства превосходства, и она не должна испытывать к нему благодарности. У нее больше денег, чем у него. Мысль не из приятных.
– Согласен, многое изменилось...
– Понимаю...
– Нет, ты не понимаешь. – Он взял ее за руку. – Я не могу отрицать, Элли, что люди теперь по-другому будут смотреть на нас. Но мои чувства к тебе не изменились.
– И какие же это чувства, Гарек?
Он стоял и молчал. А у Элли сердце разрывалось. Она шагнула к двери. В этот момент он заговорил.
– Картина, – очень тихо сказал он. – "Женщина в голубом". – Вначале она мне не нравилась. Я не видел в ней смысла. Цвета и линии казались случайными и необъяснимыми. Но чем больше я смотрел на нее, тем понятнее она становилась. Я оценил равновесие, которое связывало все элементы. И потом я оценил интенсивный голубой цвет. Такой яркий. Такой правдивый.
Он подошел к ней.
– Это ты, Элли. Правда? "Женщина в голубом" – это ты. Мне понадобилось много времени, чтобы понять. И наконец я понял. И теперь мне все ясно. – Он обнял ее за плечи и повернул лицом к себе. – Я сделал много глупых ошибок. Зачем я просил тебя подписать это дурацкое соглашение? Ты однажды уже дала мне второй шанс. Теперь я должен просить тебя в третий раз. Отношения, оказывается, такая сложная вещь. Но я буду учиться, потому что люблю тебя, Элли. Я люблю тебя и, если ты согласишься выйти за меня замуж, всю жизнь буду доказывать тебе это.
– Ох, Гарек. – Она потрясенно улыбнулась. – Я так люблю тебя.
Моментально она очутилась в его объятиях. Он целовал ее так, словно она важнее, дороже и прекраснее всех сокровищ мира.
– Ох, Гарек, – выдохнула Элли, когда они прервали поцелуй из-за нехватки кислорода, – давай отдадим адвокатам документы, а сами удерем.
– Какие документы? – Он убрал с ее лба темный локон.
– Которые подготовил Ларри. Я подумала и поняла, что позволила деньгам взять надо мной верх. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить чему-то испортить нам жизнь. Вот контракт, я все подписала. – Она вытащила из сумки бумаги.
– Ты подписала, хотя я просил тебя не делать этого?
– Ты просил меня не подписывать? – Она удивленно смотрела на него.
– Да, в записке, которую оставил хозяину твоей квартиры. Ты не прочла ее?
– Я не была дома. Но это неважно. Давай отдадим все адвокатам.
– Контракт недействителен. Нам нужен новый.
– Почему?
– Чтобы защитить твое наследство.
– Я верю тебе.
– Пусть юристы копаются в денежных вопросах, а мы заключим наше собственное соглашение.
– Наше собственное соглашение? – Сдвинув брови, она наблюдала, как он достал из ящика стола лист бумаги и ручку и подвинул к ней. – Что ты имеешь в виду?
– Ты напишешь, что больше никогда не будешь водить меня на скучные лекции.
Улыбаясь, она покорно села и взяла ручку.
"Элеанор Грасиела Хибберт Эрнандес обещает никогда не водить Гарека Вишневски на скучные лекции.
Элеанор Грасиела Хибберт Эрнандес получает право выбирать произведения искусства для дома".
– Гмм. – Гарек притворился, что изучает эти строчки. – Согласен, если ты не будешь покупать их у Каспара.
– Даже для ванной? – лукаво улыбнулась она.
– Особенно для ванной.
– Очень хорошо, – засмеялась Элли. – Я хочу, чтобы мы провели рождественский вечер в моей семье.
– Не возражаю. – Он немного помолчал, потом медленно добавил: – Я бы хотел пригласить сестру и племянницу.
– Прекрасная идея, – улыбнулась Элли.
– Не уверен. Может быть, потом всю жизнь буду жалеть об этом.
– Не будешь, – твердо сказала она.
– Верю тебе. Кстати, я вспомнил... Ты никогда не будешь покупать мне галстуки.
– Я думала тебе нравится тот, что я подарила.
– Мне нравится. Поэтому я хочу, чтобы он висел у меня в шкафу.
– Хорошо, – подумав, согласилась она. – Но ты не должен покупать мне никаких ювелирных безделушек.
– Боюсь, я уже нарушил это правило. – Гарек достал из кармана маленькую коробочку и протянул ей. – Открой, Элли.
Дрожащими пальцами она подняла крышку, и у нее перехватило дыхание. Простое платиновое кольцо с прекрасно ограненным сапфиром.
– Ох, Гарек, какое красивое. Боюсь, придется на сей раз сделать исключение.
Немного спустя они вышли из кабинета в конференц-зал и направились к двери.
– Куда это вы? – нахмурился Хибберт.
– Дедушка, я выхожу замуж.
– А брачный контракт? – задохнулся Ларри.
– У нас с Элли есть собственное соглашение. – Гарек оглядел адвокатов. – А вы до полудня должны составить контракт, приемлемый для обеих сторон. Иначе все будете уволены.
Адвокаты с мрачными лицами вытащили из своих кейсов стопки бумаги.
– Любовь, – презрительно произнес один из них.
Хибберт смотрел в окно, сдвинув брови. Он собрался что-то сказать, но увидел Элли и Гарека, выходивших из парадного. От нетерпения Гарек не стал ждать лимузин, а остановил первое же такси. Когда они отъезжали, Хибберт заметил, что пара целуется.
– Да, – печально пробормотал он, – любовь.