Влюбленный вампир
Я проснулся сразу, как только солнце село. Ощущение этого момента живет где-то в самой глубине моего сердца, которое вопреки всем россказням о нас все еще бьется в моей груди. Предчувствие заката поселилось там так давно, что теперь я и сам не помню, каким был мир без него. Без времени ночи. Я ощущаю ее течение так же, как бег крови по собственным жилам. Кровь… ключевое слово, означающее жизнь, означающее вечность. Впрочем, в такие ночи, как эта, вечность кажется чем-то пресным, нудным, не представляющим никакой ценности. Не успел я проснуться – как уже устал. Устал от этого городка, от бесконечного февраля с его ручьями, грязью и ветром, а больше всего устал от скуки. Чем мне предстоит занять себя сегодня? Музыкальный вечер в очередном особняке, перед очередной светской дамой с претензией на оригинальность… О! Даже скулы свело от оскомины. Набеленные лица, нарумяненные щеки, подведенные брови, парики. Фальшивые улыбки, фальшивые сплетни, фальшивые жизни. Меня тошнит при мысли, что я был в постели с каждой из них, видел их настоящими. Увольте, речь, конечно, не об их телах, речь о них самих, об их сущностях. Ведь главное в женщине совсем не то, что она, так или иначе, выставляет напоказ. Главное - то, что она так тщательно прячет иногда даже от себя самой. Все местные красавицы, как выяснилось, не прятали ничего… только пустоту. Пустыми были их глаза, их разговоры. И даже сталкиваясь с проявлением моей истинной сущности, все они испытывали только животный страх за свои никчемные жизни и больше ничего… Казалось, даже кровь, которой они все они (так или иначе) угощали меня, была полна пустотой.
С раздражением я хлопнул дверью и вышел на воздух. Вместо званого вечера отправился в парк. В такое время он был полон вздохами парочек и пройдохами, высматривающими ротозеев, чтобы обобрать их до нитки. Последние были бы мне как раз кстати. Хотелось встряски, опасности, чтоб взбудоражить мою холодную кровь. Да и затем, после потасовки можно было бы и подкрепиться. Я собирался выйти из драки победителем и вознаградить себя за понесенные труды.
Я живу в этом тихом французском городке довольно давно. Сейчас путешествия по Европе весьма опасны для господина вроде меня. А в этом местечке вполне безопасно, если вести себя правильно. Я не убиваю своих жертв, я довольствуюсь малым. Они же наутро с трудом могут вспомнить, что именно с ними приключилось.
Прогулка по улицам не принесла мне радости. Вечер выдался противным и серым. Прохожие кутались в плащи. А из парка непогода выгнала всех влюблённых. Это не прибавляло мне удовольствия, но совпадало с моим настроением.
Я дошел до беседки, расположенной в весьма уединенном зеленом уголке. Обычно в ней всегда кто-нибудь был, но сегодня они принадлежала только мне. Подобрав на прогулке какой-то прутик, я сел и стал с раздражением похлопывать себя по сапогу. Я чувствовал себя погребенным заживо в своем убежище: уехать было невозможно, а оставаться невыносимо. На кой черт нужна вечность, если ты проведешь ее в этой дыре?
От мрачных мыслей меня отвлекло странное ощущение… что-то было не так, как обычно. Но что? Вокруг стояла тишина. Холодало. И тут я понял. Запах! Пахло цветущей сладкой акацией и только что прошедшим летним дождем. Кажется, еще каким-то цветком, название которого выпало у меня из головы. Это был запах счастья. Далекого, как когда-то увиденный сон, и совершенно не подходящего ни для этого печального места, ни для промозглой весенней ночи. С трудом преодолевая охватившее меня волнение, я бросился из беседки, пытаясь определить, что за наваждение. Но, увы… ничего, что могло бы быть его источником, я так и не увидел. Мимо беседки как раз проходили две дамы в тёмных скромных плащах. Они не обратили никакого внимания на мое появление на пороге беседки. Я в последний раз вдохнул чудесный аромат, и он рассеялся в тревожном весеннем ветре…
В тот вечер я уже не вспомнил о задуманной потасовке. Моим скромным ужином стала прикорнувшая на заднем дворе гостиницы служаночка, видевшая сладкий сон о возлюбленном, целовавшим ее нежную шейку.
Я был полон ароматом, пригрезившимся мне столь внезапно в такое неурочное время. Он будто пытался напомнить мне о чем-то, сказать мне что-то важное, без чего жизнь теряет свои чудесные краски, свой смысл. Я добрел до постели почти на рассвете и повалился на кровать со счастливой улыбкой… Кажется, с ней я и проснулся на следующем закате. Я не видел снов, но мне казалось, что я летал.
В следующую ночь, я был более благодушно настроен. Выйдя из особняка, я лицом к лицу столкнулся с Жюстиной. Старая дева, уже сухая и сморщенная, но с гордой осанкой королевы. Она не утратила ни рассудка, ни блеска в глазах. Ее живой, ехидный ум был для меня истинным развлечением. Она на дух не переносила жеманниц, пищащих глупости. И не стеснялась оттачивать на них свое остроумие. Думаю, именно это ее достоинство в провинции сыграло с ней дурную шутку. Неженский ум в девушке настолько отпугнул от нее женихов в юности, что она так и осталась на выданье.