На мое появление она даже не обернулась - она всегда чувствовала мое присутствие. Это было очевидно. Не глядя на меня, Полина позвала: «Подойди, ты должен видеть эту прелесть».
То, что лежало перед ней на столе было по-настоящему неподражаемо. Некая старинная инкунабула, украшенная цветными рисунками в манере средних веков.
- Я прочла здесь премилую сказку, хочешь послушать?
Я взял маленькую скамеечку и пристроился у ее ног, являя тем самым полное подчинение своей любимой.
- Эта женщина стала настоящим порождением своей мести. Лишенная каких-либо христианских добродетелей, она бродит по земле, сея зло, смуту и смерть,- начала читать Полина.
«Эта быль оставлена здесь в назидание всем гордым и кичливым дворянам, чтобы все они помнили, что предаваясь порокам и гордыне, навлекают они на себя гнев Божий. Господня милость покидает их, и они становятся беззащитны перед кознями дьявола.
Так пал перед лицом господа один древний род. Славен он был и богатством и щедростью, но не выдержал испытание добродетелью. Так младшая дочь владетельного вельможи, невинная дева, не удержалась и отдала сердце свое проезжему незнакомцу. Она не ведала, что тот был истинным слугой дьявола, искушавшего ее добродетель. Во время грехопадения ее он обернулся ужасным упырем, и склонив ее на свою сторону, превратил в себе подобную. Ритуал сей адский должен был повергнуть девицу в смерть, а затем воскресить ее в объятиях сатаны на радость любовнику. Одна только старшая сестра догадалась о настоящей причине недуга своей родственницы по скоротечной ее болезни и странным ранам, оставленным у ключицы. Заподозрив неладное, она осталась в часовне, где всю ночь должен был простоять гроб с покойницей. В полночь умершая воскресла в своем новом облике, чтобы нести людям смерть и соблазн. Видя, какое горе постигло близкую душу, дева не вынесла и набросилась на порожденье ада, завладевшее бессмертной душой ее сестры. При помощи распятия и божьего слова она вбила святой крест в грудь невесте упыря и отправила ее на упокой. Но с тех пор род был проклят и прервался…"
Полина оторвалась от чтения.
- А я слыхала другую сказку, - сказала она медленно и печально. Я слышала, будто девушка, убив собственноручно милую сестрицу, дала клятву избавить род человеческий от кровопийц. Говорят, она обошла множество монастырей, везде просила научить ее способам борьбы с ужасными упырями, но нигде не нашлось человека, готового помочь ей. Кроме одного сумасшедшего отшельника, жившего в гордом одиночестве в болотах южной Франции. Его совет был страшным. Она должна была отказаться от своей души, от всего человеческого, и даже тело свое превратить в орудие страшной мести. Несколько лет он поил ее ужасными отварами и читал над ней каббалистические заклинания. Страшная магия дала свои плоды. Теперь каждый вампир, подходя к ней ближе, ощущал удивительные перемены. Ароматы, исходящие от ее тела, ее кожи обещали им неземное счастье, блаженство, посылали странные воспоминания.
Я вздрогнул, услышав это.
Она же будто не заметила моей реакции, продолжала.
- Они как мотыльки стремились к ней, влюблялись, сходили с ума. И, желая разделить с ней свою вечность, превратить ее в себе подобную, они делали свой первый укус. Отравой из мертвой крови и серебра наполнялся их рот. Она мгновенно растекалась по их мертвым жилам, предавая их упокоению и посылая им последний сладостный сон. Сон, полный счастья, где они видели себя в самый счастливый день своей прежней - людской жизни.
За этот черный дар она заплатила страшную цену. Она потеряла свою земную жизнь, лишилась возможности иметь детей, она не могла даже умереть. Эта женщина стала десницей божьей, принеся в жертву все свое естество. Лишенная счастья, лишенная надежды, лишенная любви…Род ее прервался на ней, но вынужденная скрывать свою сущность, она притворялась, что жизнь рода продолжается.
Полина отвернулась и замолчала, оборвав рассказ. Столько горечи было в ее словах. Я обхватил ее колени, прижался к ним, успокаивая, утешая.
- Какое дело нам до этой печальной сказки! Да, участь девы печальна, но она сама выбрала свой путь. Возможно, она когда-нибудь исполнит обет и найдет упокоение. Полно, любимая, успокойся. Нам с тобой не грозит горечь рассказа. У нас впереди только счастливые ночи.
Она недоверчиво посмотрела на меня, пытливо вглядываясь в мое лицо, будто пыталась увидеть в нем что-то важное. Но боюсь, что не увидела ничего, кроме любви и обожания.
В ту ночь она была необыкновенно страстной. Будто в последний раз прижималась ко мне, приникала с нежными поцелуями. Тогда, опьяненный этой страстью я решился. Совсем незадолго до рассвета, сжимая ее в объятиях, такую прекрасную, нежную, так доверчиво спящую, я решил, что в этот рассвет мы заснем с ней вместе. Я выпью ее до дна, а затем поделюсь с ней каплей своей крови. И в новый закат мы войдем вдвоем. Счастливые, свободные, равные друг другу. Я прижался к сладкой выемке ее у самого плеча… И впервые ее кровь коснулась моих губ… Она широко распахнула свои бездонные глаза: «Нет!» Оттолкнула меня от себя…
В то самое мгновение расплавленный металл полился в мое горло. Яд смертельным холодом заскользил по жилам. Змеей добрался до самого сердца. Сжал его ледяной ладонью. Голова закружилась. Смутно видел я над собой лицо Полины, по нему текли слезы: «Я не ищу больше мести, я сыта, я полна ею… я ищу только любви. Твоей любви! Ты не можешь покинуть меня!»
Я открыл глаза. Жаркое солнце пробивалось сквозь желтые цветки акации, безумно пахло медом, нагретой землей, счастьем. Кто-то тронул меня за плечо. Это была Бьянка, прекрасная дочка пекаря. Моя первая юношеская страсть, пылкая и безрассудная. Ни слова не говоря, она наклонилась и подарила мне тот самый первый, сладкий, наделяющий сердце восторгом, поцелуй. Оно бешено заколотилось, подпрыгнуло до горла - и я замер, растворившись в счастье, уносившем меня в темноту.
Жюстина долго удивлялась, как мсье Клод мог уехать, даже не оставив ей маленькой записочки. Полина же казалась особенно бледной и печальной. Молчанием отвечала она на все расспросы, куда же так внезапно исчез их замечательный друг. Общество поохало, повозмущалось манерами невежы, и в конце-концов забыло о нем. Только старый немой слуга в графском особняке доподлинно знал, куда уехал мсье. Он лично проводил гроб с его телом за потайную стену семейного склепа… Там нашли последний приют многие поклонники его госпожи. Этот гроб уже едва поместился за перегородку. Может, старый склеп нужно расширить еще?