Мы обе встаем. Я провожаю ее до двери, меня тошнит от ее слов об уходе.
— С тобой все будет в порядке? — спрашивает она, притягивая меня к себе и обнимая.
— Да. Со мной все будет хорошо. — Я почти говорю, что худшее уже позади, но останавливаю себя. — Спасибо, что пришла проведать его. — Она отстраняется, изучая мое лицо.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — Я принудительно улыбаюсь.
— Уверена.
Кроме разбитого сердца…
Глава 34
Опасно любить
Виктория
Опустившись на край кровати, я смотрю на него. В груди все сжалось. Как я могу испытывать такие глубокие чувства к человеку, которого только что встретила? Я не могу представить, что оставлю его, не сейчас. Это ужасно. Нуждаться в нем. Хотеть его.
От него захватывает дух; все мускулы и грех. Это опьяняет, настолько, что иногда я чувствую себя пьяной, когда нахожусь рядом с ним.
Я где-то слышала, что самая желанная форма лица — квадратная. Теперь я в это верю. Стерлинг — тому доказательство. Я протягиваю руку, кончиками пальцев наслаждаясь грубой щетиной вдоль его сильной челюсти, наклоном его носа и полными темными бровями над глазами, которые направлены в самую глубину моего сердца. Я могла бы сидеть здесь и смотреть на него часами, днями, неделями, фантазируя о том, что этот прекрасный парень влюблен в меня.
Но это не сделает его таковым.
Я легла, вытянувшись рядом с ним, положив голову на его руку и вдыхая его дыхание.
Вечернее солнце проникает сквозь ряд окон в пол вдоль наружной стены квартиры, отблескивая на черной глянцевой краске рояля. Меня тянет к нему, я чувствую ту же тягу, что и к Стерлингу. Даже несмотря на всю одежду, которую купил мне Стерлинг, я все равно предпочитаю носить его футболки и боксеры. Мне нравится быть одетой в его запах. Это не подавляющий запах одеколона, а скорее запах чистоты, мыла и смягчителя ткани.
Я задерживаюсь возле рояля, его рубашка щекочет мои голые бедра. Под моими босыми ногами прохладное дерево. Квартира Стерлинга расположена так высоко, что никто не сможет заглянуть в окна, даже если захочет. Мой указательный палец касается одной из клавиш из слоновой кости, и звук прорывается сквозь тишину в квартире. Я оглядываюсь через плечо на Стерлинга, который спит на кровати, и опускаюсь на скамейку. И снова мои пальцы скользят по клавишам: одна за другой, черная, потом слоновая, слоновая, потом черная, восхищаясь уникальным звучанием каждой из них.
Единственная песня, которую я умею играть, — «У Мэри был маленький ягненок». Знаю, не впечатляет, но в молодости мне казалось, что это впечатляет. Снова нажимая на тонкие черные клавиши, я решаю, что к чему, и расставляю пальцы. «У Мэри был маленький ягненок» раздается в тишине. Я играю ее один раз, а в следующий раз, чувствуя себя более уверенно, немного меняю ее.
Уверена, что то, что я провожу время за чем-то другим, кроме наблюдения за сном Стерлинга, — это хорошо. Стерлинг спит так крепко, спокойно, ведь рвота прошла, а боли утихли. Улыбка кривит мои губы. С каждым днем ему становится лучше, он становится сильнее.
Мое сердце начинает бешено колотиться, когда я чувствую его безошибочное тепло за своей спиной. Я задыхаюсь, когда его пальцы нежно проникают под воротник рубашки, касаясь обнаженной кожи. Я на секунду закрываю глаза, запоминая этот момент.
— Прости меня. Я не хотела тебя беспокоить, — бормочу я, не отрывая рук от клавиш.
Не задумываясь, я снова опираюсь на него, доверяя ему, что он не даст мне упасть. Могу ли я? Довериться этому прекрасному мужчине, чтобы он не разбил мое сердце на миллиард осколков. Он нежно смахивает волосы с моего плеча, и мои глаза снова закрываются, а из губ вырывается тоненький стон, когда его губы следуют по тому же пути, что и его пальцы. Я спала рядом с этим мужчиной, страстно желая, чтобы он сделал именно это… потянулся ко мне.
О Боже, этого парня опасно любить.
Я не могу не реагировать на него, это все равно, что не реагировать на голод — желание обладать им слишком сильно. Именно поэтому я и пришла сюда, не так ли? Чтобы наконец-то высказать то, что я хочу?
А я хочу его.