— Я сказал… что ты пукаешь во сне.
— Я не пукаю во сне! — настаиваю я, ужасаясь. Я толкаю его в грудь, пытаясь оттолкнуть его от себя.
— Откуда ты знаешь, как ты спишь? — Он хватает меня за руки и переворачивает, увлекая за собой, так что я оказываюсь на нем сверху, а мои ноги лежат по обе стороны от его бедер.
— Потому что я просто знаю, — продолжаю я между его смехом. — Это было подло. — Смотрю на него сверху вниз. — Неужели ты не мог сказать что-нибудь хорошее?
— Например? — говорит он, и его смех стихает.
Я немного подумала. Я не очень хорошо знаю французский язык, но, возможно, знаю достаточно, чтобы собрать что-то воедино.
— Дай мне секунду, — говорю я ему.
Его руки обхватывают меня за талию, он поднимает голову и впивается зубами в мое горло. Его язык прокладывает теплую дорожку по моему плечу. Я чувствую, как его эрекция прижимается ко мне.
— Прекрати! Ты мешаешь мне думать.
— Хорошо. Я устал от разговоров, — пробормотал он, прижимаясь к моей коже.
— Я серьезно, Стерлинг, — отвечаю я, соблазнительно двигаясь на нем. Я осыпаю его шею таким же вниманием, его щетина грубеет от моих губ и языка. — У тебя был шанс… теперь у меня будет свой.
Он сглатывает, крепко сжимая мои бедра.
— Я слушаю.
— Tu es mon feu, — шепчу я.
Ты — мой огонь.
— Это здесь ты просишь разрешения нарисовать мне эскиз? — спрашиваю я, одаривая его своей лучшей улыбкой, и иду назад, намеренно оставаясь вне его досягаемости. Я слегка наклоняюсь, игриво двигая бедрами. На мне одна из рубашек Стерлинга, которая служит мне коротким платьем. Хватаясь за воротник, я демонстрирую ему свою кожу, поскольку он делает вид, что ему скучно.
Он ухмыляется и медленно идет за мной, похожий на ленивую пантеру, решающую, стоит ли тратить силы на то, чтобы поймать меня. Парень определенно нагловат. После быстрого душа он надел темную толстовку и джинсы. Темная бейсбольная кепка надвинута на голову задом наперед, надвигая челку на глаза. Я подумала, что Стерлинг не может быть более привлекательным, чем когда на нем только джинсы, но я ошибалась. Даже с татуировками, прикрытыми длинными рукавами этой игривой удобной одежды, Стерлинг чертовски сексуален.
Я уверена, что не многим людям выпадет честь увидеть его с этой стороны.
Возможно, я единственная.
— Хочешь, я тебя нарисую? — промурлыкал он, выводя меня из транса созерцания его тела. Он озорно ухмыляется, открыто глядя на мою грудь.
— Если я соглашусь, ты перестанешь утаивать то, что уже принадлежит мне? — Я продолжаю медленно двигаться назад, ожидая, когда он сделает шаг. У меня такое чувство, что он размышляет, вынашивает план. Не стоит недооценивать мальчика. Он умный. — Разве ты никогда не слышал, что стоящее не достается очень легко? — Я ухмыляюсь ему в ответ.
Задней частью бедер я ударяюсь о край дивана, и глаза расширяются. Упс. Он делает выпад. Я кручусь на месте и вскрикиваю, чуть не споткнувшись о подлокотник дивана. Я останавливаюсь на конце дивана и торжествующе улыбаюсь.
Я продолжаю излагать свою мысль.
— Насчет искусства. Это всегда случается в книгах: какой-то безумно сексуальный художник просит нарисовать чрезвычайно привлекательную девушку. — Он фыркает и делает еще одну внезапную попытку поймать меня, но я уворачиваюсь.
— Я рисую недостатки. — Он колеблется, его глаза сужаются на мне. — Но у тебя нет никаких недостатков.
— Конечно, есть, — широко улыбаюсь я, медленно отступаю назад. — У меня много недостатков.
— Где? Я не вижу ни одного. Да помолчи ты! Я уже запыхался. Мне нужно поберечь силы для настоящего удовольствия.
— Если ты не видишь моих недостатков, значит, ты недостаточно хорошо смотришь.
— Поверь мне, я смотрю. — Он приподнимает бровь, что только привлекает мое внимание к симпатичной кепке, от которой мне снова становится жарко.
— Может, тебя ослепила похоть? — Я ухмыляюсь. Он снова тихонько хихикает, этот звук притягивает.
— Да, возможно, ты права. Я очень стараюсь быть хорошим.
— Так перестань стараться быть хорошим.
— По-моему, это первый раз, когда кто-то говорит мне, чтобы я перестал стараться быть хорошим.
Теперь нас разделяет рояль. Я действительно облажалась. Позади меня стена окон. Только два выхода, и он может легко перекрыть любой из них.
— Что случилось? Какие-то проблемы? — Он смотрит на меня поверх глянцевой отделки, нагло ухмыляясь.
— Ты перехитрил меня, — говорю я, задыхаясь. — Ты загнал меня в ловушку. Ты играешь грязно.
— Ты еще не видела грязных игр. — Он громко смеется, когда захватывает меня в плен. Мое тело прижимается к его телу, его руки обхватывают мою талию.