До События оставалось пять минут три секунды. Я сверилась с часами. С горизонта надвигались две белые полосы — новые волны, призванные уничтожить то немногое, что сохранили предыдущие. По океану словно мчался табун снежных лошадей, поднимавших исполинские брызги. А на пути стоял чудом уцелевший дом. Уцелевший пока.
Люди высыпали на плоскую крышу в надежде на крепкие стены своего жилища и милость богов. Покинуть убежище-ловушку они не могли хотя бы потому, что за пределами их замкнутого бетонного мирка царил хаос. Дороги исчезли под водой. Их заменили реки мусора и деревянных обломков. Несчастным на крыше оставалось только молиться, но я-то знала: время пришло. Списки погибших давно составлены, заверены и отправлены в канцелярию Пустоши. На каждом документе подпись главы Совета. В каждом дневнике — чёрным по белому конкретная дата смерти.
Я бы хотела сказать этим людям, что бояться нечего: то, что им кажется концом, на самом деле начало. Но давайте на-чистоту: как я могла кого-то утешить, если от страха сама едва держалась на ногах?
Надо было наступить на горло собственной гордости и отправиться за помощью к Молоху: он бы не позволил включить в группу профессионалов неопытного новичка. Но неприязнь оказалась сильнее, и вот я здесь, жалкая, слабая, в шаге от позорной истерики.
А ведь начальник всегда стремился меня защитить, уберечь. Если бы наши отношения развивались иначе... Теперь же, когда я смотрела на Молоха, меня как цунами захлёстывали болезненные воспоминания. Я снова переживала гадливость, страх, тошнотворную беспомощность. Каким бы честным, добрым, благородным ни был Молох на самом деле, я подсознательно продолжала видеть в нём насильника.
Но сейчас, в эту секунду, мне отчаянно захотелось, чтобы он оказался рядом.
Среди далёких, мельтешащих на крыше фигурок я отыскала взглядом своего клиента и приготовилась телепортироваться. Когда волна ударит, я должна быть поблизости. Кахья — так зовут мужчину — умрёт, захлебнувшись под плитами рухнувшего здания. Чтобы освободить душу, мне придётся за ней нырнуть.
Я крепко вцепилась в рукоятку косы. Кожаный ремешок часов плотно обхватывал запястье, металлический корпус холодил кожу. Я готовилась ощутить вибрацию.
«Не получится. У меня не получится. Ничего не выйдет».
И вот океанская пучина смела, поглотила последний дом. Ныряя за клиентом в омут брызг и камней, я инстинктивно задержала дыхание — привычка из прошлой, человеческой жизни. До последнего меня не покидала надежда, что каким-то чудесным образом дело окажется проще, чем я себе представляю, но стоило погрузиться под воду — под ледяную, кишащую балками и кирпичами воду, и пришло понимание: всё в сотни, в тысячи раз тяжелее.
Клиента я потеряла в первую же секунду: его, вероятно, подхватило волной и утащило на глубину. Металлический корпус часов вибрировал, требовал освободить душу из оков тела, но Кахья исчез, искать его было бесполезно. Самой бы выбраться из загребущих лап океана!
Проклятье!
Волосы облепили лицо. Вода залила нос и уши. Коса и мокрый, отяжелевший костюм мешали сопротивляться течению. Из богини смерти я вдруг превратилась в щепку, подхваченную быстриной. В бока и плечи острыми краями впивался проплывающий мимо хлам. Ежесекундно меня что-то кололо, болезненно задевало, царапало. А один раз приложило по голове так сильно, что, будь я человеком, лишилась бы чувств.
Надо признать: дело провалено — и выбираться.
Но телепортироваться на сушу не получилось: паника сдавила горло и мешала сосредоточиться. Я скинула туфли, тянувшие меня на дно, и вцепилась в ствол дерева, поваленного волной.
Сложно представить, что жнец способен захлебнуться. Тем не менее я вспомнила все леденящие кровь истории о богах, погребённых под руинами зданий, истерзанных торнадо, оглушённых взрывами и ожидающих помощи часами. В моменты, когда магия отказывала, мы понимали, что не так неуязвимы, как привыкли считать.
И разумеется, такой момент наступил и для меня.
Вцепившись в бревно, я повернула голову: жнецы — мужчины в чёрных костюмах — мелькали тенями. Ни одному не было до меня дела. Ещё бы — у всех поминутный график, у каждого по двадцать клиентов, не то, что у некоторых.
«Соберись! Возьми себя в руки. Ну давай же! Вон гора. Представь её хорошенько и телепортируйся».
Я напрягла все чувства. Сосредоточилась до боли в висках. Представила гору во всех подробностях… и взвыла от очередной неудачи.