- Нет.
- Сколько вы заплатили за него?
- Двести пятьдесят долларов.
- По такой цене это было выгодной покупкой.
- Безусловно. Такой аппарат в этом округе стоил бы по меньшей мере в два раза дороже.
- Объявили ли вы о приобретении фотоаппарата на таможне, когда переезжали границу?
- Мне не надо было этого делать, ведь я им не пользовался.
- Я спросил, заявили ли вы о его покупке на таможне?
- Нет.
- А у вас спрашивали, что вы приобрели в Мексикале?
- Да.
- Значит, вы им ничего не сказали?
- Ну... не сказал. Я им не отвечал.
- А кто отвечал?
- Мистер Маршалл.
- Итак, все это время вы находились в Мексикале, а мистер Маршалл приехал за вами, чтобы доставить сюда сегодня утром?
- Да.
- И в вашем присутствии он заявил на таможне, что вы ничего не покупали в Мексикале?
- Да.
- Сказали ли вы, что он ошибается? Вы же должны были прервать его и сказать, что приобрели фотоаппарат?
- Я этого не сделал.
- Где вы взяли деньги на приобретение фотоаппарата?
- Я выиграл на скачках.
- Выиграли?
- Да... и порядочно.
- Сколько же?
- Сразу трудно сказать.
- Сотню долларов?
- Больше.
- Двести?
- Больше.
- Пятьсот?
- Еще больше.
- Знаете ли вы, что вы обязаны об этом заявить в департамент государственных сборов и заплатить соответствующий подоходный налог?
- Нет, я выиграл деньги в зарубежном государстве.
- Это ничего не меняет. Вы выиграли деньги и привезли всю сумму сюда. И где сейчас находятся деньги?
- Ну... здесь и там.
- Как прикажете вас понимать?
- Некоторая часть при мне.
- В вашем бумажнике?
- Да.
- Допустим, что мы их пересчитаем и выясним, чем вы располагаете?
- Вас совершенно не касается, сколько у меня денег! - закричал Джордж Летти. - Это мои деньги, и я перед вами не обязан отчитываться!
- Я считаю, что защитник имеет право выяснить, откуда у вас эти деньги, - заявил судья Мейнли, - и обеспечил ли вас обвинитель средствами для игры на скачках.
- Он мне просто посоветовал хорошо провести время, повеселиться и познакомиться с городом.
- И дал вам для этого деньги?
- Он не указывал, на что именно он мне их дает. Он просто сказал, что мне они не помешают.
- Господа, уже первый час, - сказал, поднявшись, судья Мейнли. - Суд намерен объявить двухчасовой перерыв... Слушание дела возобновится в четырнадцать часов.
- Могу ли я задать еще всего один вопрос? - спросил Мейсон.
- Пожалуйста, только быстро.
- На каких лошадях вы играли и выиграли?
- Вообще-то... там несколько.
- Назовите лошадь, давшую вам наибольший выигрыш.
- Там была такая лошадь, Эстер Боннет...
- На этой лошади вы выиграли достаточно, чтобы купить фотоаппарат?
- Да.
- Господа, сейчас четверть первого, - сказал судья Мейнли. - Суд не хотел бы прерывать перекрестного допроса, но совершенно ясно, что он не будет закончен за несколько минут, поэтому, как я уже говорил, заседание откладывается до четырнадцати часов.
Судья первым покинул зал.
Линда Кэлхаун побежала к возвышению, чтобы поговорить с Джорджем Летти, но Маршалл решительно взял молодого человека за руку и буквально силой увел ею через боковую дверь во внутренние помещения. Линда осталась стоять с растерянным видом, не веря собственным глазам.
Кто-то из фоторепортеров щелкнул фотоаппаратом, настолько были выразительны ее поза и глаза.
Мейсон быстро повернулся к миссис Лоррейн Элмор.
- Живо скажите мне, говорит ли он правду? Сидели вы с Монтрозом Девиттом на кровати, обсуждали ли с ним свой телефонный разговор с Линдой?
Она кивнула головой, ее глаза были полны слез.
- Потом вы вернулись с Девиттом в его номер?
- Мистер Мейсон, как перед Богом, я сказала вам чистую правду... ну как я бы смогла вернуться назад? Моя машина увязла в песке!
- О чем вы еще говорили с Девиттом?
Она задумалась, стараясь припомнить события того вечера. Мейсон отвел взгляд и заметил как Дункан Краудер подошел к Линде Кэлхаун, чтобы защитить ее от нескромных взглядов и помочь ей справиться со смущением и растерянностью.
- Помнится, что-то я сказала в отношении денег, мистер Мейсон, наконец ответила Лоррейн Элмор.
- Что именно?
- Когда он захотел поехать со мной покататься... Понимаете, мне не хотелось брать их с собой в машину, да еще такую большую сумму, в ночное время, мне это показалось опасным. Он поднял меня на смех, но я все же настояла на своем, что оставлю деньги в мотеле, только спрячу их получше. Он все еще смеялся и сказал, что я не найду такого места в комнате, куда бы не догадался заглянуть умный вор. Тогда я пояснила, что засуну их под сиденье мягкого кресла, потому что вряд ли кто-то додумается заглянуть ночью в мотель, зная, что в комнате спят люди, но вот обобрать ночью автомобиль нетрудно!
- Ну, и что он ответил?
- Он подумал и согласился.
- О чем вы еще тогда говорили?
- Не могу вспомнить.
- Но вы считаете, что Летти говорил правду, что он...
- Да, да, несомненно. Ох, мистер Мейсон, до чего же удивительно было слушать его слова, о том, как... Мне так стыдно, что я готова провалиться сквозь землю. Мне все время хотелось закрыть лицо руками и зареветь...
- Хорошо, - сказал Мейсон. - На время перерыва вас опять отведут в камеру предварительного заключения.
- Мистер Мейсон, Монтроз не мог туда вернуться! Я сама видела, как его убили! Видела собственными глазами!
- Пока еще вопрос о наркотиках не возникал, - сказал Мейсон, - но мне кажется, что вам придется признать то, что ваши воспоминания могут быть ошибочными и вы неверно представляете себе, что случилось в действительности. Не сомневайтесь, мы проверим решительно все, не оставив без внимания ни одного факта. Только не волнуйтесь! Множество детективов в настоящее время занято поисками, да и с Джорджем Летти мы еще не закончили.
- Мальчишка! - презрительно сказала. - Ну, что Линда нашла в нем хорошего?
- Я не знаю, - ответил Мейсон. - Лично мне кажется, что Летти произвел отвратительное впечатление на судью, но, конечно, приведенные им факты говорят сами за себя, и нам придется с ними считаться. Но, повторяю вам не следует тревожиться, это не ваша забота... Увидимся после перерыва.