— Я готов. Вываливай это на меня, — он похлопал себя по груди.
Находясь в комнате рядом с ним, мне казалось, что глупо бояться. Я хотела, чтобы он был ближе, сидел со мной на кровати, но профессор Гарсия не забудет про свою просьбу. Нам нужно было придумать план действий.
— Окей. В четверг, в тот день, когда ты напивался вместо того, чтобы быть на занятии, профессор Гарсия попросила меня остаться после лекции. Она сказала, что наш проект стал объектом внимания многих её коллег.
— И? — Бью крутился на стуле, пододвигаясь всё ближе к кровати.
— И, она попросила у меня разрешения на публикацию нашего исследования. Она хочет представить его на конференции в Орландо этим летом.
— Ох, — сказал он с середины комнаты. — Это не очень хорошо.
— Вот именно. Мы не можем позволить ей представлять наш поддельный проект. Всё превращаться в какой-то кошмар.
— Ну тогда, давай расскажем ей правду, — колесики его стула задели угол кровати. — Мы скажем ей, что наша гипотеза провалилась.
— Что? Ты с ума сошёл? Мы врали ей весь семестр. Мы нарушили кодекс академической честности, и она поставит нам незачёт. Я не могу провалить этот курс. Мне нужно «отлично».
Он забрался на кровать рядом со мной.
— Разве будет так плохо, если ты не получишь «отлично»? Давай просто расскажем ей, и тогда я смогу делать вот это когда захочу, — он потянулся к моему лицу, но я увернулась от поцелуя. — Я пойду на риск предстать перед судом по академической честности, только чтобы быть с тобой.
— Я не понимаю о чём ты сейчас говоришь. Не получить «отлично»? У меня же «отлично» по всем предметам. Предстать перед судом по академической честности? О Боже мой, всё становится только хуже.
Мне бы хотелось остановиться и выслушать то, что он хотел сказать мне, но паника спиралью сгущалась у меня в груди.
Выражение лица Бью сменилось с игривого на холодное и отстранённое.
— Ах да. Тебе нужно «отлично», чтобы ты смогла уехать в Лос-Анджелес. Твои мечты стать кинозвездой.
— Что это должно значить? — мне не нравился его тон, и я уже начала жалеть, что не позволила ему поцеловать себя.
Он выдохнул.
— Лондон, ты так нацелена уехать отсюда. Зачем мы вообще это делаем?
Моё сердце ухнуло вниз. Я постаралась повернуть разговор в другое русло.
— Мне нужно было спросить тебя про проект. Нам нужно дать ей ответ через два дня.
Я не собиралась возвращаться к его вопросу. Возможно, у меня получится снова отвлечь его поцелуями или разговорами о чувствах.
Он перестал тянуться ко мне.
— Ты руководила этим шоу с самого начала! Что ты хочешь, чтобы сказал? Ты не можешь иметь все сразу.
Почему он внезапно стал таким раздражённым? Я хотела, чтобы он сел поближе ко мне. И хотя нас разделяли всего несколько сантиметров, казалось, что расстояние между нами огромное как футбольный стадион.
— Бью, что происходит? Ты заставляешь меня нервничать.
Он выдохнул.
— Из этой моральной дилеммы только один выход.
Мой желудок снова сделал кувырок. Этого не может быть.
— Ты ведь не серьёзно? — я чувствовала, как в уголках моих глаз собираются слёзы.
— Давай вернёмся к тому, чтобы быть просто партнёрами по проекту. Так будет проще. Удали меня из этого уравнения. Тебе нужно будет больше беспокоиться о вранье, мы вручим ей наше реальное исследование, и ты точно получишь своё чертово «отлично». Всё выиграют от этого.
Мне казалось, будто он только что ударил меня. Нет. Нет. Нет.
— Никто не выиграет. Как ты можешь такое говорить? Это ведь не то, чего ты по-настоящему хочешь.
Комната вращалась. Мои глаза горели.
— А что ты думала произойдёт? Мы выпустимся меньше чем через два месяца. Ты уедешь в Калифорнию. Я поступлю в школу права. Давай просто покончим с этим сейчас, и ты сможешь закончить семестр морально чистой. Идёт? — его голос был холодным.
Я не могла больше слушать его. Сквозь размытую дымку я выбежала из комнаты и пробежала мимо Расса. Мне было всё равно, если он видел мои слёзы. Я не собиралась туда возвращаться.
***
— Лондон, притормози. Я тебя не понимаю. На, высморкайся, — Нина протянула мне салфетку, пока я плакала в свою подушку. — Ты хочешь, чтобы я позвонила твоей маме?
— Нет! — всхлипнула я. — Я в порядке. Просто дай мне минутку.
— Ты не в порядке. Твоё лицо опухшее и красное, и ты плачешь — явные признаки, что ты не в порядке. Ты провела здесь три дня. Что случилось?
У меня не укладывалось в голове, как могло всё так обернуться. Мне хотелось повернуть время вспять, чтобы не слышать тех слов, что сказал Бью в воскресенье, и чтобы вообще не приходить в его квартиру. Думал ли он так всё это время? В ту ночь на футбольном поле и во время весенних каникул? Неужели он и вправду считал что из-за того что я переезжаю, нам суждено расстаться? На глаза опять навернулись слёзы, и я спрятала голову под одеяло.