Я развернулась.
— Я не могу поверить, что ты сохранил все эти вещи. Это потрясающе, Бью. Намного невероятнее, чем все свидания, что у нас были.
Я подбежала к нему, собираясь броситься ему на шею.
— Уоу. Лондон. Я подумал, что мы можем использовать это для проекта.
Я остановилась, не касаясь его отутюженного костюма.
— Что? Для проекта?
— Да, мы ведь работали над этим весь семестр. Мы ведь сдаём его на следующей неделе, и это наша последняя возможность всё обсудить.
Ему что нравилось мучать меня? Он не мог не знать, какой эффект все эти вещи окажут на меня. Весь наш путь длиной в семестр был выставлен в этой комнате, а его, кажется, это абсолютно не трогало. Может быть, я ошибалась в нём всё это время.
Мои глаза начало жечь, но я боролась со слезами сильнее, чем когда-либо прежде. Я не собиралась ломаться у него на глазах. Не в этом шикарном платье и убийственных туфлях. Он не увидит меня в отчаянии из-за какого-то проекта.
Я обошла его и двинулась к двери.
— Куда ты идёшь? У нас ведь много работы.
Я не могла повернуться к нему. Если бы я посмотрела на него, то сломалась бы. Мне нужно было держаться, по крайней мере, до тех пор, пока я не доберусь до своей машины. Я попыталась сосчитать количество шагов и вздохов от номера до парковки.
Я потянулась к ручке двери.
— Лондон, подожди, — тёплые ладони Бью опустились мне на плечи.
Я глубоко вздохнула, стараясь сдержать слёзы ещё на одну секунду.
— Что не так? Почему ты уходишь?— взволнованно спросил он.
Он звучал совсем как Бью в которого я... Я не могла даже закончить это предложение. Мне не хотелось думать, что это была любовь. Если это была она, то у меня были серьёзные неприятности, потому что моё сердце было разбито на тысячи лепестков роз.
Ощущение его рук на моих плечах мешало моему плану побега.
Я не могла повернуть ручку и не могла произнести ни слова без слёз. Я медленно повернулась к нему.
— Лондон, скажи что-нибудь.
Он выглядел обеспокоенным. А ещё он смотрел на меня тем самым взглядом, о котором постоянно болтала Нина.
Я позволила руке скользнуть вверх по его руке и обхватить за шею, касаясь обнажённой кожи под воротником рубашки. Я притянула его к себе, усилив хватку. Он склонился ко мне, приникая к моему рту с яростью, которую, я чувствовала, он больше не хочет сдерживать. Опустив обе руки мне на талию, он прижал меня к себе. Боль и грусть, сковывающие моё сердце, ослабевали с каждым следующим поцелуем. Моё тело не волновало, что сердце было разбито. Оно желало лишь одного — Бью.
Он опустил руки под подол моего платья, задирая его всё выше и выше. Моё тело выгнулось, когда Бью коснулся пальцами моей плоти, сводя меня с ума от нетерпения. Прижимая моё тело к себе, он прошёлся губами вдоль моих ключиц и запечатлел нежные поцелуи на груди, выглядывающей из выреза платья. Впервые за несколько недель я снова чувствовала себя на своём месте. Я так скучала по нему, по его поцелуям, по тому, как он играл с моими волосами, и по тому, как он заставлял меня сгорать от нетерпения.
Я вздохнула, когда его горячее дыхание заставило мои руки покрыться мурашками. Я захотела снять платье, которое так долго выбирала, чтобы его рот продолжил движение вниз, но, не успев самостоятельно избавиться от него, я почувствовала, как он расстёгивает молнию. Я притянула его лицо к себе и игриво скользнула языком в рот, призывая поскорее избавить меня от этого наряда. Он медленно потянул платье вниз, открывая взору мою грудь, талию, а затем и бёдра. Я чувствовала его пальцы на своём животе и на внутренней стороне бёдер. Мои ноги подкосились, когда платье упало на пол. Осторожно, чтобы не споткнуться на каблуках, я перешагнула через чёрную ткань, и наконец оставшись только в чёрном кружевном белье, всем телом прижалась к Бью. Если он до сих пор не знал, чего я хочу больше всего, я запишу его в главные идиоты кампуса.
Я задержала дыхание, когда он поднял меня, просунув руки под мои колени, и понёс в спальню. Кажется, на кровати было выложено сердце из лепестков роз, но у меня в глазах всё было размыто. Лепестки роз в этот момент не имели никакого значения. Его горячий взгляд прожигал моё кружевное бельё, и я поняла, что совсем скоро буду от него избавлена. Он хотел меня. Все его действия кричали о том, что он нуждался во мне также сильно, как и я в нём. Недели, что мы провели в разлуке, будто исчезли.
Он осторожно опустил меня на кровать, словно я была невероятно хрупкой, однако в этот момент я ощущала в себе огромную силу. Я села, яростно рванула пуговицы на его рубашке и расстегнула пряжку ремня, помогая брюкам упасть на пол. Его прекрасный костюм превратился в мятую кучу на полу. Мои руки исследовали его торс и спину. Наща оставшаяся одежда полетела через комнату, и Бью убрал с пути окружающие нас подушки. У меня не было времени анализировать, почему мы сдираем друг с друга одежду или как мы вообще оказались на кровати, тогда как всего пару минут назад я была готова уехать домой. Это не имело значения. Я снова хотела близости с ним.