— Алло?
— Мисс Спенсер? Это Рей. Я дежурю у ворот. — Она немного расслабилась.
— Да, Рей. В чем дело?
— Здесь парень, он хочет что-то передать сенатору. Какие-то чертежи от мистера Мейсона. Он сказал, что вы их ждете.
Мэган бросило в жар. Как она могла забыть о просьбе отца?
Фрэнку пришлось послать конверт с одним из рабочих. Он знает, что я приезжала за чертежами, пронеслось у нее в голове. Теперь он решит, что я просто забывчивая дура.
— Да, Рей, — ответила она, — я жду эти чертежи.
— Хорошо, мисс Спенсер, я разрешу ему войти.
Слава богу, что это не Фрэнк, подумала Мэган, ожидая звонка в дверь. Она сейчас не смогла бы ему объяснить, почему ушла и не взяла то, за чем специально приезжала.
К тому времени, когда прозвенел колокольчик, Мэг взяла себя в руки и приготовилась вежливо сказать: «Благодарю вас»…
Мэган открыла тяжелую дубовую дверь.
— Вы? — еле выдохнула она.
Слишком поздно Мэган вспомнила, что семидесятилетний Рей, отставной офицер полиции, всех, кому меньше сорока, называл парнями.
— Прошло столько лет с тех пор, как меня называли парнем. — Дев с безразличным видом протянул голубой конверт.
— Благодарю вас. Я, наверно… — Мэг запнулась, сообразив, что было нелепо говорить о том, почему она забыла о чертежах.
— Да, — сказал он, как будто она ему все объяснила, — я понимаю, вы были расстроены. Мне очень жаль.
Приподняв брови, она высокомерно спросила:
— С чего вы взяли, что я расстроена?
Он не моргнул глазом, казалось, что он вообще не среагировал на этот холодный вопрос.
— Мне показалось, что я огорчил вас. Наверное, я сказал много лишнего. Но все это от чистого сердца, поверьте…
— Вы имеете в виду, что… — Она боялась поверить.
— Люблю вас, — сказал он так спокойно, как будто произносил эти слова каждый день. — Может быть, вам неприятно слышать это, но я должен был все сказать. — Голос у него внезапно сел, и ему пришлось откашляться. — Кажется, я постоянно только и делаю, что думаю о вас, Мэг, хотя, конечно, вам трудно в это поверить.
Выражение его лица изменилось, и на какую-то секунду она перенеслась в прошлое: он выглядел таким же потерянным и усталым, как и в тот день, когда Мэг впервые встретила его в кафе. Она инстинктивно подняла руку, желая коснуться Дева.
— О, Дев, я…
— Нет! — отшатнулся он. — Не касайся меня, пожалуйста.
Мэган резко отдернула руку. Неожиданно Дев сильно сжал пальцы, и конверт с чертежами выскользнул из ее руки.
— Прошу, не надо, — хрипло повторил он. В его глазах застыла мука, отражая пережитое им за последние годы. — Когда твой голос становится таким мягким, а твоя рука касается меня, я начинаю надеяться, что прошлое может вернуться…
Мэган молчала. Она могла бы поклясться, что он искренен, но страх ошибиться и снова оказаться во власти любви к нему леденил ей кровь. Она не могла разобраться со своими эмоциями. Ей хотелось простить его, и в то же время она ощущала, что не сможет сделать этого — обида была слишком велика. Мэг верила и не верила Деву, противоречивые чувства боролись в ней, и ни одно не могло победить! По его лицу она поняла, что он видит, какие мысли разрывают ее сердце. Она опустила ресницы, чтобы он ничего не смог прочитать в ее глазах, но это было тщетное усилие.
Все так же молча, Мэг вырвала свою руку, поднялась по ступенькам и взялась за ручку двери. Она желала как можно скорее убежать от Дева, чтобы избавиться от боли и неуверенности.
Мэг открыла тяжелую резную дверь, и стали видны черно-белые квадраты мраморного пола в холле. Она как пешка на шахматной доске, подумала Мэган и горько улыбнулась. Обернувшись, она увидела, как Дев наклонился, поднял конверт и, выпрямившись, протянул ей.
— Вам не следует убегать, Мэган. Я уже ухожу.
Дрожащей рукой она взяла конверт. Их пальцы соприкоснулись и Мэган вздрогнула, как от электрического разряда. Дев смотрел на нее грустно и покорно.
— Магия все еще осталась? — прошептал он. — Это не покинуло нас!
Его голос всколыхнул что-то в ее сердце.
— Может быть, — торопливо отозвалась она, чтобы это выглядело непринужденно. — Потому что все началось именно с колдовства.
Он сжал губы.
— Не можете же вы думать, что я просто морочил вам голову.
— О-о-о?
— Вы же знаете, что все гораздо сложнее, что я…