Подобравшись ближе к сидящему на корточках незнакомцу, Нейл сначала замедлился, а потом и вовсе остановился возле широкого ствола, за которым с лёгкостью можно было спрятаться в нужный момент.
«Попался», — мысленно просмаковал он, наблюдая за его действиями.
Коренастый парень сделал глубокий надрез от груди до живота у лисицы и нырнул пальцами в потроха. На его лице расцвела блаженная улыбка, пока он исследовал внутренности мёртвого животного. Затем протиснул пальцы выше и стал разгибать рёбра, выворачивая их практически наизнанку. И когда он взялся за кишки, Нейл подошёл и присел рядом, заглядывая ему в лицо.
Киллиан Моретти уставился на него настолько ошарашенно, что более нелепую физиономию и представить сложно. Он резко дёрнулся к валяющему рядом перочинному ножику и попытался напасть, но Нейл играючи увернулся и мазнул остриём своего охотничьего ножа по его щиколоткам, разрезая ахиллово сухожилие на обеих ногах.
Моретти взвыл и упал на колени рядом с расчленённым трупом животного. Пасть раны распахнулась, открыв взгляду царапины на костях и кроваво-белые клочки разрезанных сухожилий. Действенный способ лишить жертву возможности убежать, при этом оставив малое количество следов на месте похищения. Однако сегодня Нейл не собирался никого красть и вовсе не рассчитывал оставить после своего деяния мало следов.
— Ты получил заказ… почему? Я… я же тоже палач?! — бестолково начал истерить Моретти. — Какие правила у этой долбанной игры! Я не понимаю!
— Я не участвую ни в каких играх, — спокойно пояснил Нейл, наблюдая возникающие зачатки разумности в его глазах.
— Но тогда почему? Когда я успел тебе перейти дорогу?
— Конкретно мне тебе не за что предъявить. Но косвенно всё же твои забавы с животными на мне отразились. Я вряд ли бы стал тебя трогать при других обстоятельствах, но так уж сошлись звёзды, что тебе придётся последовать участи своих маленьких жертв.
— Так это ты постоянно убирал?..
— Довольно напрягает каждый день за тобой подчищать. Легче устранить первоисточник проблемы.
— Да ладно, — скривился Моретти в гнусной усмешке, медленно отползая к стволу дерева, не в силах нормально передвигаться, — никогда не подумал бы, что Локксену будет дело до дохлых зверюшек. Я скорее поверю в пришествие инопланетян, чем в то, что в тебе может быть хоть что-то человеческое.
Нейл вытащил из кармана куртки плотный пакет с застёжкой, пару жгутов и шприц. Присел напротив прислонившегося к дереву спиной Моретти и скинул колпачок. Его напряжённое лицо слишком красноречиво заявляло о намерении застать Нейла во врасплох, но стоило увидеть иголку, как в нём что-то перещёлкнуло: в глазах вспыхнул ужас, и он вскинул руку, в пальцах которой зажимал перочинный нож.
Неуклюжий придурок попытался пырнуть его в грудь — явно тренировался только на мелких животных, не способных оказать сопротивление, — черкнул по воздуху и снова замахнулся.
«Всё равно что младенца избивать», — раздражённо подумал Нейл, перехватывая его руку. Одним резким движением грубо вывернул запястье с характерным треском в суставе и, продолжая удерживать руку в развёрнутом положении, задрал рукав. Игла легко попала во вздутую вену, и он впрыснул инъекцию собственноручно изготовленного токсичного препарата.
Моретти запоздало попытался его оттолкнуть — слишком отвлекала боль в области надрезанных сухожилий и вывихнутом запястье, чтобы действовать своевременно. А после того, как препарат оказался в крови, текущей по его жилам, и вовсе оставил попытки бороться.
— Видишь ли, — Нейл встал в полный рост, убирая пустой шприц во внутренний карман куртки, — есть одна девушка, что пробуждает во мне эмоции, о существовании которых в отношении себя я даже не догадывался. Это что-то очень чуждое и необычно интересное. И естественно мне совсем не хочется, чтобы эти странные новые ощущения покинули меня. Однако бонусом к девушке идёт ещё и одна проблема. Её психика неустойчива, и твои забавы с животными могут легко её пошатнуть — а это, вероятно, помешает нашему общению, чего я допустить никак не могу. Ты ведь понимаешь меня?
— Нет, не понимаю! — немеющим языком прокричал Моретти. — Ты постоянно… портил… мои произведения искусства… из-за какой-то дырки?!
— Вот поэтому я и не люблю иметь дела с тупыми шизиками, — равнодушно вздохнул Нейл, перевязывая жгутом его ногу возле паховой артерии. — В каком месте это искусство, ущербное ты существо?
Моретти злобно посмотрел на него, что-то промычал и шокированно притих.
— Тебе интересно, что я тебе вколол? — улыбнувшись, спросил Нейл, распоров джинсовую ткань на его бедре. — Ничего сверхъестественного. Миорелаксант со слегка доработанным составом. С тетродотоксином я экспериментирую впервые, поэтому не совсем уверен за результат, но пока, — он поднял на него равнодушный взгляд и прижал пару пальцев к артерии на шеи, нащупав пульс, — висцеральные системы нормально функционируют. Если я всё правильно рассчитал, то парализует только периферию. Ну, а если нет — ты скоро начнёшь задыхаться. Примерно через сорок минут.
Наметив точку, Нейл приставил остриё охотничьего ножа ближе к внутренней части бедра и медленно погрузил лезвие в плоть, пока не упёрся в кость. Провёл вниз, почти до колена, и повернул лезвие ножа, обходя сверху коленную чашечку, после чего кинул мимолётный взгляд на Моретти. Его зрачки аномально расширились, губы посинели, а на мертвецки бледной коже выступили бусинки пота — он едва оставался в сознании, несмотря на явный болевой шок.
— У тебя такая крупная четырехглавая мышца, — обронил Нейл, погружая пальцы в рану и раздвигая мясо, чтобы можно было подобраться к кости. — Должно быть много приседал со штангой.
Сначала он терпеливо оскреб бедренную кость, а затем одним резким, но аккуратным движением отделил крупный шматок, тянущий килограмма на два, а то и больше, вырезав практически всю внешнюю часть бедра.
— Я не садист — ничего такого. Совершенно не возбуждаюсь от нанесения увечий, чего нельзя сказать о большинстве местных психов. А это, — он демонстративно положил в пакет шматок мяса, — угощение одной каннибалке, знающей, что я тебя ищу. Она попросила, а мне отказывать причин не было.
Оголённая кость, кровь, сухожилия и мышцы — ничего в нём не пробуждало отвращения. Чувства жалости и сострадания умерли, ещё не родившись. Разве это нормально? Ощущать такую пустоту внутри при виде подобной картины.
— Ты что-нибудь знаешь о волках? — Нейл присел рядом, облокотился спиной о ствол дерева и отрешённо заговорил: — Волки не грациозны, как какие-нибудь пантеры или тигры. Не столь сильны, как медведи. Тем не менее, именно волки не выступают в цирках и практически не поддаются дрессуре. Пока они в клетке, могут показывать различные трюки, терпеливо дожидаясь, когда их выпустят. И стоит им шаг ступить за вольер, они непременно постараются сбежать к свободе, прогрызая себе дорогу. Именно поэтому более бессмысленного занятия, чем дрессировка волка, придумать сложно… Сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит.
На мгновение он затих, вспомнив свою встречу в раннем юношестве с поджарым молодым волком, что, оскалив пасть, стоял над умирающей волчицей, явно настроенный защищать её даже ценой своей жизни. Его отпрыски притаились неподалёку в кустах, не издавая и звука — из зарослей выглядывала лишь макушка старого матёрого волка, что смотрел на него проницательным взглядом. Нейл не стал их провоцировать и ушёл, но когда вернулся через несколько дней, то наблюдал молодого волка, лежащего возле волчицы. Он прижался к её спине и положил голову на загривок. Они оба были мертвы — в тот миг Нейла поразила бесконечная преданность этой пары. И разумность старого волка, ушедшего вместе с волчатами.