— Эльфы, конечно. Как-то старый гном осла увёл у меня да костяшками расплатился, с тех пор недолюбливаю этих ворюг. Это взаимно. Что стряслось-то, Алиция?
— Слыхал ли ты, ведьмачок, о Предназначении?
— Мне-то не знать. Мать моя как ты — швея, состояла в гильдии. Повстречала она моего отца, астролога. Бабка сказала сразу, пустое это, не быть им вместе, как в воду глядела. Ничего от той любви не осталось, кроме меня. И я не стал ни подмастерьем, ни школяром. Ратником тоже не сложилось побыть, хоть и пожил в казармах в отрочестве. Ибо Предназначение мое — скитаться по свету и делать грязную работу… Погоди, Алиция, а к чему вопрос?
— Так и быть, откроюсь тебе. Я плод порочной любви эльфийского князя и простой женщины-крестьянки. Дитя, которое не должно было родиться, но появилось, дабы исполнить Предназначение. Так сказал моим родителям седовласый маг и наложил на меня заклятие. По нему я не должна вступать в брак до тех пор, пока не совершу благое дело.
— Вот это поворот! Значит, Алиция, благородных кровей будешь? Эльфийская княжна. Хорошо то как вышло.
— Да какая там княжна! Сам видишь, ведьмачок, мы люди простые.
— Вдвойне хорошо, гордыня-то грех… А в чем суть благого дела?
— То неведомо мне. Об этом знает лишь мой отец.
— Как звать отца? И почему нельзя спросить его?
— Его имя Имин. Много лет назад отец мой был заточен в клетку, что стоит у логова Василишека. А хозяин огнедышащей твари — некий неназванный колдун. Живут они на болотах уединенно, никого не обижают в здешних местах. Ну и местные их не трогают.
Бронко задумался, разглядывая пустой бутыль.
— Мыслю, надобно побеспокоить Василишека с колдуном на предмет вызволения благородного эльфа Имина. Час исполнения твоего Предназначения близится, Алиция, чем бы оно ни было… Ну и все остальное тоже.
Ведьмачок многозначительно посмотрел на новоиспеченную княжну.
— Однако, Бронко, засиделись мы с тобой. А мне-то завтра раненько вставать.
— Но Алиция…
— Сходи, подыши воздухом. Помнится, днем на площади дружок твой, бард, лютню свою теребил да на девок глазел. Трубадур-то хвастал, мол, к вечеру заявится тип, альбинос, второй дружок. Иди, ведьмачок, повидайся с приятелями.
И вот он уже вдыхает ночную прохладу городка, затерянного меж лесов и полей.
Башка раскалывалась, в глазах мелькали цветные круги. Он сбросил чужую руку со своего бедра, а затем ненароком, силясь нашарить штаны, уронил с кровати и женское тело.
Девица начала верещать спросонья:
— Да что ты себе позволяешь? Явился с дружками посреди ночи на бровях, устроил переполох. Соседкам-то повезло, приятели твои культурные, чай до субботы будут в покоях отдыхать. А ты? Все шампанское вылакал, сделал свое дело и захрапел до утра. Обращаешься со мной как с патаскухой трактирной. А я, между прочим, куртизанка благородных кровей! Чтоб ноги твоей больше тут не было!
Ответом был смачный удар дверью о косяк.
От дома на озере, где обитали распутные девки, ведьмачок покатил в контору. Там нагло не досыпали монет, оценив вес добытого чёрта лишь в полтора пуда. Однако он не стал тратить силы на бесполезные споры.
Именно сегодня, в четверг, несмотря на лютый перепой, Бронко твердо решил заняться спасением эльфийского князя.
Свернув к болотам, притомившийся ведьмачок полностью доверился лошади. Растянувшись на телеге, он задремал.
Лошадь остановилась у пруда. На берегу ловил рыбу мальчик в белых штанах.
Бронко пристроился рядом. Воспоминания нахлынули потоком. В детстве рыбалка была самым любимым занятием. Как это хорошо, сидеть у края подземного озера и слушать отцовские байки про звезды!
— Клюет, пацан?
— Случается, дядечка.
— Откуда будешь? Кто батя, мать?
— Мать в городе на базаре торгует. А бати нет, утонул.
— Ох, поплохело мне, пацан.
— А ты дядечка, молочка отведай, полегчает, — мальчик указал на кувшин, стоящий рядом. — Пей до дна, не стесняйся.
— И вправду отпустил бодун… Слушай, пацан, а почему молоко зеленит и с привкусом?
— Оттого, дядечка, что на хуторе коров кормят заморским фруктом. Киви зовется. Там такого добра завались, девать некуда.
— Ясно, пацан. Бывай.
Лежбище Василишека располагалось на свежем воздухе под тысячелетним дубом, что стоял на болоте. Самого монстра не было видно. Оно и к лучшему, ибо Бронко чувствовал себя совсем не готовым к битве. Молоко помогло ненадолго.
Неподалеку стоял большой амбар, где он обнаружил клетку из массивных металлических прутьев. За решеткой чах небритый дед с заостренными ушами.