Собака упала, перекатилась и снова ринулась в бой. Я решил повторить уже сработавший в прошлый раз фокус. Выставил вперед левое предплечье, зверь повалил меня, а его челюсти сомкнулись на руке. Больше палец пролез под нижнюю челюсть. Пес сообразил, чем ему это грозит, но не успел разжать пасть. Я начал ее растягивать.
Пес взвизгнул. Я сразу же ослабил хватку. Зверь развернулся и рванулся в вольер. Я прыгнул, вцепился в него, повалил и подмял под себя. Оказавшись сверху, предплечьем прижал шею к земле, не давая ему взбрыкнуть и укусить меня.
Он рычал, а я рычал еще громче. По-звериному оскалившись, я смотрел в бешенные глаза пса. Животная ярость завладела мной. Пес заскулил и перестал пытаться вырваться.
– Я здесь вожак! – заорал я. Затем слабил хватку и дал ему подняться, зверь тут же, поджав хвост, метнулся в вольер.
Я встал, отряхнулся и сказал:
– Представление окончено, всем спасибо.
Вольер попросил не закрывать. Что-то мне подсказывало, что пес не будет пытаться сбежать.
Я переоделся в комнате у парней. Затем вызвонил Танка. Воронцов отказался участвовать в предстоящей авантюре, так как ему постоянно требовалась капельница для скорейшей регенерации тканей. А вот Салага предложению обрадовался. Он откровенно засиделся на базе.
Мы вышли из казармы и направились к выходу. Я остановился у вольера.
– Ты идешь? – обратился я к псу.
Тот лишь ощерился, впервые не желая покидать свою тюрьму.
– Не заставляй меня выволакивать тебя за шкирку. Что хочешь остаток дней провести в клетке?
Я шире раскрыл дверь вольера.
– Пошли! – отдал я команду. Собака не тронулась с места.
– Ну и хрен с тобой. Сиди здесь, – буркнул я, развернулся и пошел проч.
Спустя несколько секунд до ушей донеслась характерная поступь мохнатых лап. Пес пробежал мимо, пихнув меня корпусом.
– Эй, не наглей, – пригрозил я ему кулаком.
– Как назовешь? – спросил Салага.
– Думал, может, Исчадие Ада или Порожденье Тьмы, но это все долго произносится, так что будет просто Злыдень.
Глава 30. Срань
Интерлюдия третья.
Фары черной заниженной «Лады» разгоняли ночную тьму. Сапог свернул во дворы Гадюшника, проскрежетал днищем на яме и выругался. «Дерьмо, а недороги. Ну снегом же все должно было сровнять, а нет. Может шпана специально роет?» – подумал он, и усмехнулся. Еще с год назад, сам такой же шпаной был.
Бандит требовательно бибикнул и проехался по ноге какому-то особо нерасторопному парню, то упал и заорал. «А нехер на дороге стоять», - подумал Сапог и добавил газу. Новости были срочные. Босс ценит расторопность.
Бандит припарковался у обвалившегося здания. Сразу двое бойцов вышли из подвала. Он смутно знал обоих и, пожав руки, начал спускаться. Быстро преодолев знакомый лабиринт, Сапог оказался в маленькой обшарпанной комнате. Трое бугаев, сидя на диване, лениво перекидывались в картишки.
Сапог кивнул троице и постучал в дверь.
– Заходи, – медленно и тихо донеслось в ответ.
– Капа, – выпалил бандит, едва войдя в комнату. Внутри было так накурено, что по незнанию можно подумать будто дымовая шашка взорвалась. Из-за этого Сапог не сразу сориентировался, кому говорить.
– Чего? – процедил один из мутных силуэтов.
Сапог повернулся на голос.
– Опять кто-то палёнку в оборот запустил.
– Цепочку отследили?
– Да. Какой-то хер бородатый с тростью и в костюмчике, типа в закосе под итальянских блатных.
– Его пасут.
– Да, он в Промке малину себе устроил.
– Хм. Местные базарили, что у них кто-то территорию отжал. Тем лучше. Нам работы меньше.
– Предлагаешь местных на это дело подписать?
Капа ничего не ответил, лишь качнул головой. Он вообще был не многословен. Сапог вышел из комнаты и направился наверх. Если этот пижон в пиджаке тот, кто им нужен, авторитет Капы среди братвы резко возрастет, а если это случится при помощи Сапога...
Мечтами бандит уже унесся в будущее, представил себя на месте босса. Он то не станет чахнуть в какой-то дыре с тупыми упырями. Он отстроит себе домик с банькой и заведет гарем из шлюх.
Ему неоткуда было знать, что его босс точно такая же шушара и всего лишь выполняет приказы. Приказы тех, кто не любит действовать своими руками.
Капа нажал тангенту радиостанции.
– Важная новость, – в своей привычной неторопливой манере заявил он. – Мы снова их нашли.
***
День тридцать седьмой
Цитадель
Минус пять градусов по Цельсию
– Жар-а-а-а, – снимая шапку, протянул Воронцов. Язык у него уже отрос и даже голос стал почти прежним. Он распахнул пассажирскую дверь Бурлака и запрыгнул внутрь.
– Может африканский кластер где-нибудь рядышком появился? – предположил я и тронулся с места.
С погодой действительно творилось неладное. Уже пятый день столбик термометра не опускался ниже минус семи, а вчера вообще минус один было.
– Я вчера даже поспорил с Дарой, что дойдет до ноля.
– И чего?
– Теперь торчу ей квадроцикл.
– А если б выиграл?
– Она бы меня господином целый месяц называла.
Воронцов расплылся в улыбке и покачал головой.
– Как Алиса к вашему с ней общению относиться?
– Ревнует, но виду не подает.
– Волнуешься за сегодня?
– Есть немного.
Сегодня и правда был очень важный день. Алиса с Дарой впервые окажутся в одном помещении на длительное время. Я решил собрать всех своих друзей вместе и презентовать им нашу будущую базу. Последние десять дней только и делал, что расчищал территорию, возводил ограждения и ремонтировал здание.
Бурлак остановился у общаги СБГ и требовательно крякнул клаксоном. Кузьмич помахал с крыльца рукой и скрылся в дверях. Этого вампира я тоже звал, да только он отказался. Мол, работы, много. Угу, телевизор не смотренный, кофе недопито и диван не продавлен.
Варик выскочил на улицу, оглянулся по сторонам и помчался к машине.
– Он все еще в бегах? – едва сдерживая улыбку, спросил Воронцов.
– Ага.
Оказалось, когда десять дней назад он дотащил Литра до дома, то снова обнес его хату и еще парочку соседних. Теперь вот от каждого столба шарахается, а ну как там притаился какой-нибудь рейдер.
– Здорова! – бросил он. Несмотря на жару на парне был шарф.
– Здоровей видали, – ответил я.
Варик открыл дверцу, поднялся по ступенькам, запрыгнул в салон и тут же вывалился наружу, увидев ощерившегося пса.
– Злыдень! – рявкнул я. – Кончать людей до инфаркта доводить.
Пес, развалившийся на двух пассажирских креслах, даже ухом не повел. Эта своенравная скотина обожала пугать людей до смерти. Всех кроме Дары, к ней он относился даже лучше ко мне. Она единственная кому он позволял себя гладить.
– Залазь не бойся, не тронет он тебя, – поторопил я мнущегося товарища.
Тот встал на первую ступеньку и с сомнением покосился на собаку. Затем все же набрался смелости и залез внутрь. А вот Васе его хладнокровия не хватило. Злыдень его больше всех не любил, может за то зловоние, что приходилось терпеть, когда они были соседями по клетке, поэтому бомж ехал в транспортном отсеке.
– Вы че так легко оделись? – спросил Варик.
– Так жара же.
– А ну как Срань начнется?
– Она у меня и не прекращается с тех пор как я в этот мир попал.
– Что за Срань? – спросил Воронцов.
– Вот вы темные, – покачал головой Варик. – Перед ней как раз в прошлый такое потепление было. Я еще тогда пешком под стол ходил.
– Заноза я Береза, – раздался в рации веселый голос Дары.
– Я щас приеду и кого-то выпорю за нарушение дисциплины связи, – с напускной строгостью заявил я.
– Ути-пути какие мы стлогие, – по-детски исказив голосок запоясничала Дара. – Я надеюсь на моем квадроцикле приедешь.
– На Бурлаке, а это большая машина, могу и не разглядеть одну маленькую хрупкую девчонку с языком без гостей и головой без мозгов.