POV Кокоро
Я чувствовала, как липкий страх огибает моё сердце, словно некая змея. Дрожь не унималась, даже после долгого самовнушения, сердцебиение увеличивалось с каждой секундой, пока я не почувствовала на своём лице влагу — слёзы. Это были мои слёзы. Впервые за долгое время, осознанного пребывания здесь, я расплакалась.
— Я…Я… — даже голос не слушался меня, смотря на кровь на теле мальчика, я чувствовала страх и нежелание делать ему больно, — я не могу! — шёпотом воскликнула я, невольно делая шаг назад и упираясь спиной к учителю, который не давал мне возможности отступить.
В нашем мире, там, где появилась моя душа, и где я стала таким человеком, подобное было незаконно, запрещено и давно уже было устранено, хотя я и слышала, что в некоторых местах нашего мира всё ещё пытали людей и принуждали к чему-то с помощью них, я никогда не думала, что мне самой придётся однажды сделать нечто подобное. Это не нормально! Так нельзя! Вы же все люди!
— Почему ты не можешь? — со скрытой угрозой, даже садисткой насмешкой спросил у меня мой наставник, медленно хватая моё запястье и толкая вперёд, после чего начиная водить по телу мальчика, который уже также, как и я, стал захлёбываться в слезах.
— Я… хнык… не хочу делать ему больно, — на одном дыхании ответила я на поставленный вопрос, чувствуя, как рука невольно расслабляется и скальпель падает на землю с глухим звуком.
— Тогда придётся тебя заставить, — вдруг спокойно произнёс этот мучитель, поправляя рукав своего боевого кимоно.
Он стоял за моей спиной, схватив обе мои руки, в одну из которых вновь поместил скальпель, и уже моими руками, он начал резать руки этому мальчику, потом лицо, ноги… позже скальпель заменили ножом, и моей собственной рукой… ребёнку отрезали палец. Я почувствовала ком в горле, а вскоре и приступ тошноты, при виде отрезанного пальца, пока совсем мой рассудок не помутнел, и я не начала терять сознание. Однако, даже на этот случай наставник был подготовлен, он быстро привёл меня в сознание и продолжил пытки с помощью моих рук.
Разные инструменты побывали в моей ещё неокрепшей руке. Я вырывала ногти, отрезала пальцы, а после… начались и более жестокие пытки. Гвозди, удары плетью, ожоги… Мальчик сказал всё, когда ему отрезали первый палец, но мучитель продолжал его пытать моими руками. Я плакала, несколько раз теряла сознание, но меня всегда приводили в чувства.
Сердце обливалось кровью, тело трясло, я чувствовала что вот-вот просто откинусь на месте. Страх заполнил моё тело, словно став частью меня, словно превратившись в кровь в венах, которая, казалось, тоже застыла при виде этого ужаса. Я не могла оставаться нормальной в таком обществе! Хоть до меня и доходили слухи о первом отряде, но я никогда не думала, что меня, маленькую девочку, заставят пытать кого-то. Это слишком. Я… Я боюсь.
Когда всё закончилось на том, что мальчика оставили без ног, и он умер от болевого шока — меня отпустили. Я пошатываясь дошла до своей палатки, где даже в небольшом тёмном уголке, казалось бы, видела его большие карие глаза, наполненные искренним страхом и ужасом при виде нового орудия пыток, при виде меня. Однако, я не успела расположиться, так как меня схватили за руку, я даже не смогла понять кто это, так как моё сознание было насколько мутным, что ощущалось так, будто я застряла в том моменте своей короткой жизни, когда моими руками пытали ребёнка.
На буксире меня притащили к реке, где умыли и что-то бормотали, их голоса были наполнены сожалением, кажется. Я не помню, что они говорили, я помню то, что в глади воды, я видела труп этого мальчика. Его звали Хоши, ему было шесть лет, и он не был шиноби, скорее инвалидом. Я убила его своими руками, одним из жестоких способов. Нет, до этого я убивала, но это либо был яд, который становился причиной смерти, либо быстрое убийство прямо в сердце, может в горло, чтобы человек умер как можно скорее. Однако, я никогда не пытала людей, действие яда и его последствия продолжаются в течение трёх-четырёх секунд, важно прицелиться поближе к сердцу… Однако, отрезать пальцы, вырывать ногти и оставлять сильные ожоги на теле ребёнка… Мне страшно. Я не желаю видеть это, я не хочу больше пытать людей! Это… отвратительно. Это мерзко.
Вскоре, меня вновь вернули в палатку, я упала на свой спальный мешок и просто лежала, смотря в пустоту. Передо мной всё ещё стояла эта картина, а ужас с каждым разом становился сильнее, пока не накатила очередная истерика, а позже и паническая атака. Кажется кто-то ворвался тогда ко мне и успокаивал… Я не помню, я ничего не хочу помнить! Пожалуйста, прекратите! Прошу, перестаньте… Я не хочу пытать людей… Я не хочу становиться зверем. Это слишком жестоко! Это мерзко! Прошу, остановите его плачь! Вы видите, он плачет, Хоши очень больно! Прошу, хватит! Остановитесь! Или уже убейте меня, в конце-концов! Только остановите всё это… Я больше не могу быть сильной… Я не хочу видеть смерть людей при таких жестоких обстоятельствах. Я не хочу делать им так больно. Этот мир ужасен!
Комментарий к Глава 5 - уход
Спасибо за прочтение!
========== Глава 6 - три года спустя ==========
Кокоро менялась на глазах каждого.
В начале своего пути, она выглядела, как холодная и неприступная глыба, но уже на первом испытании, она показала то, каким ребёнком является. Девочка боялась причинять боль другому человеку, хоть и с лёгкостью убивала их. Это не было удивительным для её соклановцев, ведь она всё ещё являлась маленькой тихой девочкой, которой не повезло родиться гением в клане.
Первое испытание стало для неё самым тяжёлым и одним из переломных, ведь после этого её ониксовые глаза начали терять свой блеск, превращаясь в некий уголь, который просто смотрел в пустоту, а если она смотрела на вас, то возникало ощущение, что она смотрит прямо на твои органы. Однако, сначала ей было невероятно тяжело… Каждый видел мучения ребёнка, но не мог ничего сделать, таков был приказ… Их задание состояло в том, чтобы сломить личность этого ребёнка, потому что он обладал невероятной силой, а значит, должен быть хорош и в моральном плане. Кокоро плакала взахлёб при виде крови, при виде обычных томатов и просто начинала биться в панике, страхе — это было ужасающе для тех, у кого были дети… По ночам она кричала в своей одинокой палатке, где сто процентов видела кошмары наяву. Вскоре девочка перестала трястись от страха, становясь безжизненно опустошённой.
Это произошло спустя три недели. Кокоро три раза в неделю пытала людей со своим учителем, после чего становилась всё хуже и хуже, однажды у неё началась лихорадка, но её быстро поставили на ноги, напомнив о Мадаре. Девочка со временем становилась всё более тихой, всё более замкнутой, а в её глазах уже не было ни капли эмоций, что действительно было ужасающе и становилось хорошим примером настоящей безэмоциональности. Движения девочки тоже начали меняться, её жестикуляция вовсе пропала, пока она не стала похожей на некую марионетку, и теперь её форма становилась страшнее на такой кукле без чувств.
Кокоро стала меньше говорить, а если и говорила, то её голос заставлял ужаснуться, ведь создавалось впечатление, будто она побывала в плену у врага, а не на обучении, хотя однажды она действительно побывала в плену у врагов. Холодный тихий голос, пробирающий до дрожи вместе с её взглядом безжизненных глаз. Этот вид заставлял сердца людей обливаться кровью, но они ничего не могли сделать с её судьбой, только лишь продолжать выполнять приказ.
Помимо пыток, на Кокоро стали практиковать психологические трюки, а также давали не сильные яды, которые она вскоре начала готовить сама, это делалось для того, чтобы выработать в ней иммунитет ко многим знаменитым и используемым веществам врагов. К ней относились строго и придирчиво, как того и хотел лидер клана. Если Кокоро ошибалась в движении, то ей нужно было повторить его выполнение ещё двадцать раз. Если она плохо пытала людей, то вскоре это проводили над ней в гендзютсу. Если она забывала принять яд, то ей давали дозу приблизительную к смертельной, но балансируя так, чтобы организм смог справиться с ним и противостоять, этот случай произошёл один раз, после чего девочка была на грани жизни и смерти, более такого не повторялось.