На этот раз он резко выдохнул, и ей не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он недоволен.
— Я полагаю, мы выяснили, что я не одобряю сравнения с любым другим мужчиной, любимая.
— А мы действительно это выяснили? — бросила она в ответ и снова почувствовала настойчивое желание разозлить его.
— Скажи мне, что он сделал, что ты так хочешь наказать всех мужчин?
— Не всех мужчин. Просто тех, кто считает, что для них действуют одни правила, а для женщин — другие.
— Анаис…
— Мы работали вместе, что, вероятно, не было хорошей основой для наших отношений, ведь он фактически был моим боссом. Мы начали встречаться через несколько месяцев после того, как он пришел к нам работать. Он не называл меня фригидной, когда я не переспала с ним после явно необходимого количества свиданий. Это скорее заинтересовало его.
«Он сделал ставку на долгую игру», — решил Джавид.
Она заставила себя пожать плечами.
— Вероятно.
— Но почему?
— Я никогда не пыталась узнать это. В конце концов, это не имело значения. Все, что я знаю, — это то, что, когда я попросила его подождать, он сделал вид, будто я виновата. Что моя маленькая игра в «терпение» какое-то время забавляла его, но уже начала ему надоедать. Он сказал мне, что он все еще хочет жениться на мне, ведь я из тех женщин, на которых такие мужчины, как он, женятся из-за респектабельности, но что, независимо от этого, я не должна ожидать от него изменений. Затем он пошел еще дальше и разрешил мне открытые отношения, которые он намеревался продолжить, когда мы поженимся.
Джавид выругался так красноречиво, что ее щеки залились горячим румянцем.
— Тебе не нужно, чтобы я напоминал — ты теперь королева. В твоем арсенале много инструментов, чтобы заставить его сожалеть о своих ошибках.
— Надеюсь, ты не предлагаешь мне использовать свое положение для возмездия? Потому что это было бы неправильно.
— Хм, конечно нет, королева.
Напоминание о ее статусе вызвало у нее трепет от осознания своей власти и возможностей. Поскольку, раз они заключили брак, они официально стали королем и королевой.
Вместе.
Но как долго продлится этот брак?
Вопрос возник из ниоткуда, отбросив ее на несколько шагов назад. Но прежде чем она успела задуматься над этим, Джавид откинул ее голову назад и целовал ее долго и глубоко.
— Что это было? — спросила она в изумлении, когда он поднял голову.
— Пока ты рассказывала мне о нем, ты ни разу не перешла на французский, — сказал он.
— И что?
— Я понял, что ты возвращаешься к своему родному языку, когда тебя охватывают эмоции.
— То есть ты думаешь, что это означает, что мне уже не так больно? — спросила она.
— Возможно, тебе больно, но уже не так сильно, как ты себе представляла. В глубине души ты понимаешь, что тебе повезло сбежать от нежелательного внимания любовников твоей матери и твоего бывшего.
Она почувствовала панику. Джавид мог читать ее эмоции.
— Я думала, ты дипломат, а не психолог-любитель.
Его улыбка была с примесью горечи.
— Некоторые симптомы легко диагностировать, когда у тебя есть опыт.
— Ты говоришь о себе?
Его глаза потемнели.
— Да. Но это история не сегодняшнего дня. Вода остывает.
С этими словами он схватил душ и направил на ее тщательно вымытые волосы. Резко и ловко он перевернулся над водой, а затем прижал ее спиной к своей груди.
— Расслабься, — прошептал он ей на ухо. — И пока оставим прошлое в прошлом. Но теперь я лучше тебя понимаю. Так что приготовься, дорогая.
Глава 8
Несмотря на его предупреждение, в последующие дни Анаис не переставала удивляться.
Много раз она говорила себе, что поступила глупо, поверив ему на слово. Но достаточно скоро она обнаружила, что каждое слово или действие Джавида сопровождались доказательствами, свидетельствующими о его истинных намерениях.
Он ослепил ее блестящей речью и очаровал своим сухим остроумием. Он все чаще интересовался ее мнением в государственных делах, когда, несмотря на его клятвы насладиться медовым месяцем, необходимость управлять страной отнимала у него время.
Вместе они обсуждали достоинства проведения Всемирной выставки в Рияле, демонстрирующей лучшие культурные таланты и ресурсы со всего мира, которую его покойный кузен активно лоббировал, только чтобы затем отодвинуть ее на второй план, потому что решил, что реализация более сложная, чем идея.