— Нет! — воскликнула Мег, бледнея.
Она судорожно пыталась сообразить, как Джек ухитрился выбраться из сада, окруженного прочным забором, который стоил миссис Хортроп немалых денег.
— Я возмещу ущерб, причиненный собакой, — предложила Мег, от всей души надеясь, что сумма окажется ей по средствам.
Она понимала гнев соседа: ее отец был страстным садоводом и Мег знала, как бы он рассердился, если бы чужая собака раскопала его грядку.
— Гм… когда я покупал этот дом, агент по недвижимости уверял, что район тихий и большинство домовладельцев — люди пожилые и солидные.
— Ну, дом принадлежит не мне… — Мег замялась.
— Но собака-то ваша? — настаивал сосед.
— Я… — Мег вдруг заметила, что Джеку наскучило сидеть спокойно, и он подбирается к мужчине с явным намерением поиграть, прыгнуть на него. — Джек, фу! — резко скомандовала она. Потом снова повернулась к соседу. — Честное слово, мне очень жаль, что так получилось. Джек — молодой пес, и он…
— Он представляет опасность, — закончил за нее сосед. — Его следует посадить на цепь. И если я еще раз застукаю его в моем огороде, он пожалеет, что не сидел на цепи! У нас в стране закон запрещает собакам бродяжничать.
Понимая, что возразить в сущности нечего, Мег слушала эту гневную тираду, понурив голову.
— Шесть месяцев труда — псу под хвост! — продолжал мужчина, распаляясь все больше. — Вы бы видели, что он сделал с моими лилиями… Я выращивал их к ежегодной выставке цветов графства и…
— Что здесь происходит? — спросил подошедший Николас.
Мег собралась все объяснить, но сосед ее опередил и со злостью воскликнул:
— Этот проклятый пес только что погубил мои цветы! А застукал я его, когда он подрывал грядку с салатом. Ваша жена предложила мне компенсировать ущерб, но дело не в этом. Этот пес…
— Я не…
— Она не…
Мег и Николас заговорили разом и так же одновременно замолчали. Мег решила, что лучше предоставить Николасу объясняться с разгневанным соседом, вероятно, у него это получится лучше, чем у нее. Но, к ужасу Мег, сосед, услышав, что Мег не является женой Николаса, пришел к совершенно неверным выводам и воскликнул с какой-то злобной радостью:
— Ха, так я и знал! Все одно к одному! Где нет морали, там нет и порядка! Вот она, современная молодежь! В мое время молодые люди относились серьезно к своему долгу — касалось то женщины или собаки, но сейчас все иначе, ни к кому и ни к чему не осталось уважения…
— Минуточку! — Николас повысил голос, в нем послышались резкие нотки, и сосед замолчал, почувствовав, что встретил достойного соперника.
— Женаты мужчина и женщина или нет, касается только их двоих, и никого больше. Любовь и уважение мужчины к женщине проявляется в его обращении, а не в наличии бумажки с печатью. И, смею вас уверить, к своим обязанностям я отношусь в высшей степени серьезно.
Николас подошел к Мег так близко, что на какое-то мгновение ей показалось, будто он стремится ее защитить.
— Прошу прощения, — пробормотал сосед. Бедняга сразу как-то сник, и стало заметно, что он довольно стар, вероятно, агрессивность являлась следствием его неуверенности в себе. Мег представила, каково ему было обнаружить причиненные Джеком разрушения.
— Послушайте, может, зайдете к нам на чашечку чаю? — предложила она. — Заодно обсудим, как можно поправить дело.
Мег заметила удивление, мелькнувшее на лице Николаса, но ей почему-то стало жаль старика. Интуиция подсказывала ей, что он одинок.
— Я, право, не знаю…
— Да, заходите, — пригласил Николас, улыбаясь. — Только мне кажется, что порция джина с тоником придется сейчас более кстати, чем чай.
— Ну, если вы настаиваете… — Старик уступил, как показалось Мег, с радостью.
В результате он просидел у них в гостях больше часа. Сосед действительно оказался отставным полковником и вдовцом. Когда-то в молодости они с женой проездом побывали в Эйнсборо, уютный городок им очень понравился, и они решили, что, выйдя на пенсию, купят здесь домик и проведут остаток дней в этих живописных краях. И, хотя жена умерла, полковник решил осуществить их давнюю мечту.
— И моя покойная жена, и я были единственными у родителей, своих детей у нас, к сожалению, не было, так что я остался один.
— Полагаю, когда вернется моя тетя, она с радостью введет вас в здешний кружок любителей бриджа, — заметил Николас.
— Бриджа? — В глазах полковника вспыхнул интерес. — Бридж я люблю, только раньше у меня не оставалось времени на светскую жизнь. К нам частенько заглядывал викарий, моя жена посещала все проповеди, но я человек не очень религиозный.
К тому времени, когда сосед стал прощаться, было решено, что Джек на первый раз прощен при условии, что случившееся больше не повторится. Таким образом, дело завершилось благополучно. Правда, для Мег «хэппи-энд» был немного подпорчен заключительной фразой гостя:
— Это, конечно, не мое дело, но мне кажется, что сеттер немного великоват для одинокой немолодой женщины. По-моему, ей куда больше подошла бы маленькая комнатная собачка.
Когда сосед ушел, Мег с волнением ждала, что скажет Николас. Она почти не сомневалась, что получит очередную порцию презрительного сарказма. Но, как ни странно, пока она мыла посуду, Николас подошел и тихо сказал:
— Вы молодчина, что пригласили его в гости. Бедняга, похоже, очень одинок, хотя в какой-то момент… После того, что он наговорил, на вашем месте вряд ли мне хватило бы великодушия пригласить его на чашку чаю.
— Он очень рассердился, — ответила Мег, стараясь скрыть радостное удивление неожиданной похвалой.
— И не без причины, — сухо ответил Николас. — Кстати, как Джек сумел выбраться из сада?
— Пока не знаю. Вероятно, в заборе есть дыра, нужно проверить и заделать ее. — Мег вздохнула. — Завтра навещу соседа, может, что-то еще можно спасти. Мой отец разводит цветы, поэтому я понимаю, как расстроился наш бравый полковник.
— А я, кажется, начинаю понимать, чем вы руководствовались, уговаривая мою тетушку приютить Джека. Вы слишком мягкосердечны…
— Ничего подобного! — поспешила возразить Мег. — Если нужно, я могу быть очень твердой.
— Ну да, конечно. — Николас фыркнул и вдруг, к изумлению Мег, добавил хрипло: — Вы хоть представляете, как сильно мне хочется вас поцеловать?
— П-п-поцеловать?.. М-м-меня? — промямлила Мег, густо краснея от мысли о том, как же ей хочется, чтобы Николас осуществил свое намерение. Потупившись, чтобы скрыть выражение глаз, она пролепетала: — Не думаю, что это хорошая мысль…
— Не думаете?
— Я… я не знаю, почему вам этого хочется. Я же не…
— Не знаете? — повторил Николас, Его голос охрип еще сильнее и оттого звучал еще сексуальнее. — Может, теперь поймете почему?
Он подошел к Мег вплотную и положил руки на край стола по обе стороны от нее. На Николасе была футболка, и Мег снова испытала желание погладить его смуглую кожу. Мускулистые руки Николаса выглядели сильными, такими мужскими, такими сексуальными…
Мег тихонько вздохнула и закрыла глаза, но в следующее мгновение ее ресницы снова вспорхнули: она почувствовала осторожное, как бы несмелое прикосновение губ Николаса к своим.
— Не надо, пожалуйста… — начала было она, но уже в следующее мгновение ее протест сменился тихим беспомощным стоном блаженства.
Николас эхом вторил ей, только его стон был более низким, более властным, более мужским.
— Я мог бы заняться с тобой любовью прямо сейчас. Здесь, — хрипло прошептал он, обжигая дыханием ее ухо и кладя руку на талию Мег. — Это было бы так легко…
— Как, на кухне? — пискнула Мег.
Она не привыкла к джину с тоником, тем более на голодный желудок. Наверное, спиртное ударило ей в голову и растопило обычную сдержанность, а заодно и развязало язык, потому что ее слова, которые должны были выразить протест, прозвучали как поощрение.
— Угу. Хочешь, покажу, как это делается? — спросил он и, не дожидаясь ответа, крепко обхватил Мег руками, приподнял и властно прижал к себе. Потом лукаво прошептал на ухо: — Мы можем заняться этим на кухонном столе, я уложу тебя на спину, расстегну твою рубашку…