Зигги захлопнул за собой дверь и опустил свой взгляд на костюм.
– Что могу сказать? Та малышка–свадебный организатор сказала, что Солнцу понравится, и что вы мальчики одобрили его, так что…
– Ну, она отлично постаралась. Ты классно выглядишь.
– Как и ты, – Зигги покачал головой, не в состоянии сдержать улыбку. – Думаю, ты сделаешь моего сына самым счастливым человеком на свете.
– Надеюсь на это.
– Я знаю. А сейчас, Солнце просила передать тебе вот это, – сказал он, протягивая мне прозрачную коробку с бутоньеркой. Он аккуратно достал насыщенно–красную розу, срезанную с куста, который они посадили для меня у своей беседки, и сказал: – Можно мне?
Я кивнул, и он подошел, чтобы приколоть цветок к моему лацкану.
– В нашей семье, мы можем маршировать под собственный барабан. Мы, может, немного отличаемся, и это не всегда соответствует традициям остальных. Но ты принял нас, как и мы тебя. Ты принял нашего Мечту. И так же как он – наш, так же теперь и ты. Ты – часть нас, нашей семьи, наших корней и этот цветок – как символ этого, – Зигги закончил прикалывать цветок и отступил назад, оценивая свое творение. А затем он поднял на меня глаза с самым серьезным выражением, которое я когда–либо видел на его лице, и его ладонь легла на мое плечо. – Спасибо. У Дилана была трудная жизнь, и всегда будет присутствовать часть его, где он борется с теми демонами из прошлого. Но с тобой…с тобой он стал счастливее, чем мы видели за всю его жизнь.
Мне пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы сдержать выступившие слезы из–за его слов, и Зигги сжал мое плечо.
– Продолжайте вдохновлять друг друга, – сказал он. – Будьте лучшими друг для друга. Вы сможете преодолеть все, что встанет на вашем пути с любовью и уважением. Я верю в это.
Я встретился с его глазами, с трудом сглотнув.
– Спасибо, сэр. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать его счастливым. Подарю ему жизнь, которую он заслуживает.
Широкая, одобряющая улыбка осветила лицо Зигги.
– Я знаю, что ты сделаешь это. И убедись, что он сделает то же самое для тебя в ответ.
– Он уже делает, – мой взгляд затуманился, и в тот момент Шейн открыла дверь и замерла, увидев нас.
– Простите, я зайду позже, – сказала она, направляясь на выход, но Зигги махнул ей входить.
– Нет, я должен спускаться вниз, – сказал он ей, а затем снова повернулся ко мне лицом и схватил за руки, чтобы притянуть в крепкие, медвежьи объятия. Я обнял его в ответ, этого мужчину, который принял меня в первый же день нашей встречи, не задав ни одного вопроса. У него с Солнышком золотые сердца, и они воспитали лучшего мужчину, которого я знаю. И вот я здесь, счастливый засранец, который заполучил возможность провести остаток жизни с Диланом Прескотом. И даже более того, я до кучи приобрел эту невероятную семью.
– Ты отлично справишься, – сказал Зигги, а затем отстранился. – Увидимся внизу.
– Передай Солнышку спасибо от меня, – попросил я, намекая на большее, чем просто розу на моем лацкане.
Когда Зигги покинул номер, Шейн пересекла его по направлению ко мне и легко провела пальцами по бутоньерке.
– Красиво, – сказала она. – Дилан надел такую же. И что б ты знал, он в таком восторге от предстоящей встречи с тобой.
– Серьезно?
– Ага. И Пейдж делает окончательный обход, так что если тебе что–то нужно, то сделай это сейчас.
– Я готов, – сказал я, имея ввиду эти слова каждой клеточкой своего существа. Я похлопал по карману своих брюк, где лежала подготовленная и написанная мной клятва, а затем подошел к сейфу, где хранил обручальное кольцо Дилана. Я вручил небольшую коробочку Шейн, которая открыла ее и подняла тонкий ободок к свету.
– Оно прекрасно, Эйс. Ты хочешь, чтобы я хранила его в коробочке или без всего?
– Можешь без всего, – сказал я и проследил, как она скользнула кольцом на свой большой палец.
– Буду беречь его ценой своей жизни, – сказала она.
– Спасибо, – я протянул к ней свои руки, и она взяла их и сжала. – Спасибо, что стала моей подружкой жениха, Шейн. Ты всегда была рядом ради меня, и я ценю это больше, чем ты думаешь. Я рад, что ты будешь сегодня стоять рядом со мной.
– Господи Боже, Эйс, – произнесла Шейн, отнимая одну руку, чтобы мазнуть в уголке своего глаза. – Я помню, что нанесла сегодня водостойкую тушь, но умоляю, не говори больше никакой милоты мне прямо сейчас, или я буду подружкой жениха с черными разводами по всему лицу.
Я рассмеялся и притянул ее ближе, укладывая свою голову на ее, вздыхая, когда задумался, как далеко мы зашли за последние два года. Если бы не было этой женщины в моих объятиях, я никогда бы не набрался достаточной смелости, чтобы выбрать жить жизнью, которой хотел, и не встретил бы самое лучшее, что случалось со мной в жизни. Я многим обязан ей, и этот долг я буду счастливо выплачивать ей до конца своих дней.
– Эйс? Шейн? Вы оба готовы сделать это? – спросила Пейдж, заходя в люкс в режиме свадебного организатора. На ней был приталенный черный брючный костюм с голубой, шелковой блузкой, которая соответствовала цвету платья Шейн, и в ее ухо был вставлен наушник.
– Мы готовы, – сказал я.
Мы с Шейн разделились, и она улыбнулась мне, прежде чем взять свой букет из вазы возле двери. Я глубоко вдохнул и посмотрел на себя в зеркало, подтягивая рукава и проверяя, что готов к выходу. Я закинул в рот мятную конфетку из кармана, когда услышал, как произнесла Пейдж:
– Ты нашел его? Ну, спасибо, черт возьми. Да, проследи, чтобы он никуда не делся. Я сейчас спущусь с Эйсом вниз.
Когда я вопросительно приподнял бровь, Пейдж закатила глаза.
– Долбанный шафер. Невозможно удержать их под контролем. Но не волнуйся, Леннон теперь на месте.
Я не сдержался и рассмеялся, потому что, естественно, Леннон пропал без вести. Вечер прошел бы зря, если бы он не пропал хотя бы раз.
Пейдж расправила плечи и одобрительно оглядела меня с ног до головы, прежде чем махнуть головой в сторону двери.
– Готов?
– Я никогда в жизни не был более готов, чем сейчас, – сказал я. – Давай сделаем это.
Глава 20
Сногсшибательное совершенство
Когда оркестр на первом балконе начал играть Элвиса Пресли «Can’t Help Falling in Love», Пейдж повернулась ко мне и кивнула.
– Твоя очередь, Мечта, – сказала она, тепло мне улыбнувшись. – Иди за ним.
Ох, боже мой, подумал я, встряхнув руками. Поехали.
Солнышко вложила руку в изгиб моего локтя, выводя нас из номера к главной лестнице. Она была успокаивающим фактором, и я был благодарен в этот момент, что именно она спускалась вместе со мной. Я пока не видел ни Эйса, ни гостей с того места, где мы стояли, и воспользовался этой возможностью, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. Солнышко сжала мою руку, я выдохнул, и мы пошли к лестничной площадке, где я, наконец–то, увижу мужчину, к которому спускаюсь и который дожидался меня.
Вот. Вся твоя жизнь вот–вот изменится.
Это было последнее, что пришло мне в голову, потому что когда мы достигли лестницы и повернулись лицом к гостям, все сознательные мысли испарились.
Я знал, что все смотрели на меня. Я ощущал их взгляды, но мой собственный впился в высокого, широкоплечего мужчину, который стоял у алтаря у подножия лестницы рядом со священником. Он был самым прекрасным мужчиной, которого я видел в жизни: в традиционном смокинге и белой рубашке, с розой, подаренной моими родителями, которая украшала его лацкан.
Глаза Эйса встретились с моими, его дыхание перехватило, а затем улыбка медленно растянулась на его красивом лице. И вот просто так, нервозность, которую я испытывал весь день, ушла, и ее место заняла хлынувшая радость, которой я не испытывал прежде. Это мой мужчина смотрел на меня именно так, как я всегда мечтал, что кто–то будет смотреть на меня. Как будто я был всем его миром.