А он был моим.
– Один–Единственный… – прошептала Солнышко мне на ухо, и никогда еще эти два слова не звучали более идеально. Я знал, что моя улыбка была огромной, когда она похлопала меня по руке, и мы начали спускаться. С каждым совершенным шагом, мое стремление рвануть к Эйсу росло все сильнее, и если бы Солнышко не шла рядом со мной, ничего бы не заставило меня неспешно спускаться вниз. Она была моим якорем долгие годы, единственной константой в моей жизни, но пока я смотрел в глаза мужчине, который следил за мной с абсолютной преданностью во взгляде, я понимал, что он – мое будущее.
Когда мы достигли подножия лестницы, я, наконец, оторвал свой взгляд от Эйса на мгновение, чтобы посмотреть на Солнышко, чьи глаза заблестели от непролитых слез. Я поцеловал ее в щеку и прошептал: «Спасибо», а когда распрямился, она потянулась рукой вверх и обхватила мое лицо. Затем она оглянулась на Эйса, который также тепло поприветствовал ее поцелуем.
– Позаботься о нашем мальчике, – сказала она.
– Хорошо, – пообещал Эйс, а затем Зигги подошел и сопроводил Солнышко к их местам в переднем ряду.
Эйс протянул свою руку ко мне, и я вложил в нее свою ладонь, переплетая наши пальцы, и мы шагнули к алтарю. До этого момента я был сосредоточен исключительно на мужчине, который теперь стоял рядом со мной, но сейчас я поднял взгляд на арку из белых и синих цветов над алтарем, и дальше на люстру, которая отражала свет от драпированной белой ткани, которая поднималась над потолком и по краям. И именно тогда я заметил Шейн, Дерека, Леннона, стоящих по обе стороны от нас, так же как и море лиц наших друзей и семей, которые собрались здесь, чтобы помочь нам отпраздновать этот момент, и сейчас смотрели в ответ на нас с улыбками на лицах.
Повернувшись обратно к Эйсу, я потянулся за его второй рукой, а затем подмигнул ему.
– Ну и…как делишки, красавчик?
– Теперь намного лучше, – ответил я, путешествуя взглядом по роскошному мужчине, который стоял напротив меня…и никто не подгонял меня, пока я впитывал его вид, теперь, когда он был на расстоянии вытянутой руки от меня.
Когда Дилан впервые ступил на площадку на вершине лестницы, громкие охи и ахи наших гостей вынудили меня обернуться, чтобы увидеть этого мужчину, по которому я скучал весь день. Но ничего не могло подготовить меня к этому образу Дилана, когда он, наконец–то, появился.
Как и на мне, на нем был смокинг, идеально сидящий на длинных линиях его стройного тела. Но в отличие от моего, его был весь белым, кроме черных лацканов, бабочки и пуговиц, которые прочерчивали дорожку вниз по центру его груди и исчезали под одной из пуговиц, на которую был застегнут пиджак. Его густые, светлые волосы были убраны назад от поразительного лица, а удивительные глаза пристально всматривались в мои, и вся картинка в целом была сногсшибательным совершенством.
Очаровательная улыбка, которая захватила лицо Дилана, напомнила мне, что я пялился, но плевать. Я хотел, чтобы это воспоминание, это мгновение отпечаталось в моей памяти навечно. И когда я остался довольным тем, что запомнил каждую деталь на будущее, я произнес:
– Ты выглядишь сногсшибательно.
Любовь, которая осветила его глаза, была очевидной, и он взял мою руку и провел большим пальцем поверх ладони.
– Как и ты. Мне повезло, что Солнышко держала меня.
Когда священник подошел к нам, я не смотрел никуда больше, кроме Дилана. Такое ощущение, что я не видел его несколько месяцев, а не один день, и выражение его лица подтверждало, что он испытывал то же самое. Так продолжалось, пока священник не прочистил свое горло, а толпа захихикала, и мы оба осознали, что помимо нас двоих на сегодняшнее событие собрались и все остальные.
Я оторвал свой взгляд от Дилана с кривоватой улыбкой, и он тоже повернул голову к седоволосому мужчине в черном костюме, который остановился перед нами. Он широко улыбнулся каждому из нас, а затем сказал:
– Мы готовы начинать?
Когда мы оба кивнули, священник перевел взгляд на наших гостей.
– Добро пожаловать в чудесную Флориду. Мы все собрались здесь сегодня, чтобы стать свидетелями того как Эйс Сэмюель Локк и Дилан Прескот свяжут себя узами священного брака. Вы собрались здесь, потому что эти двое мужчин пригласили вас разделить празднование их любви и преданности друг другу…
Священник продолжил говорить о любви, смехе и надеждах на завтрашний день. Но где–то в середине речи, пальцы Дилана сильнее сжались вокруг моих, и когда я оглянулся на него, взгляд, который он послал мне, блокировал мои мысли от всего, кроме него. Потому что этот взгляд был нереальным. Ее глаза сверкали, а появившиеся ямочки были очаровательными, и, когда он уловил, что я полностью зациклился на нем, этот мучитель облизал свою нижнюю губу, и я приложил все усилия, чтобы не потянуть его на себя и не зацеловать это восхитительный рот.
– Ээм… Эйс.
Когда послышалось мое имя, я повернулся к священнику и усмехнулся.
– Весь во внимании, клянусь.
Когда гости рассмеялись, священник перевел взгляд с меня на Дилана и обратно и сказал:
– Пришло время прочесть ваши клятвы. Думаю, вы начнете первым?
– Точно, да, – сказал я и отпустил руки Дилана, чтобы достать сложенный листок из своего кармана. Когда я разложил его перед собой, я перечитал слова, которые заучил, просто чтобы перепроверить себя, а затем оглянулся на священника, который кивнул и сказал:
– Приступайте, когда будете готовы.
Я повернулся лицом к Дилану, чьи руки теперь были сложены вместе, пока он ждал, когда я начну, и с колотящимся сердцем, я потянулся за одной из его ладоней. Когда его пальцы переплелись с моими, я коротко сглотнул и начал:
– Дилан, до встречи с тобой, я не верил в судьбу или любовь с первого взгляда. И если бы кто–нибудь сказал мне, что однажды это случится и со мной, я бы сказал, что они не в своем уме. Но я все еще помню тот первый день, когда увидел тебя: я стоял в пробке на Голливудском Бульваре и там был ты. И по причинам, которые я все еще не понимаю, я продолжал возвращаться к тебе. Каждый день, несколько недель подряд. А потом, как будто я мечтал о тебе всю свою жизнь, ты буквально встал на моем пути и заставил посмотреть на тебя. На самом деле, посмотреть на тебя. Ты показал мне, какой могла бы быть жизнь, когда у тебя достаточно смелости, чтобы оставить все в стороне и воспользоваться шансом, и мне захотелось воспользоваться этим шансом с тобой.
Дилан прикусил свою нижнюю губу, и я отпустил его руку, чтобы нежно потянуть за его губу и освободить ее своим большим пальцем. Его подбородок опустился, а рука поднялась, чтобы обхватить мою и оставить легкий поцелуй на моей ладони. Затем он переплел наши пальцы снова, и я с трудом сглотнул, а после продолжил.
– Я люблю то, как ты вот так прикусываешь свою нижнюю губу, – сказал я. – И люблю то, как ты освещаешь комнату, просто находясь в ней. Я люблю то, насколько ты уверенный, и люблю редкие моменты, когда ты становишься очаровательно–стеснительным, когда чувствуешь себя не в своей тарелке. Я люблю то, какой ты сильный, и бесстрашие, которое ты демонстрируешь, когда остальные трусят. Ты вдохновляешь меня становиться лучшим человеком и бороться, за что и кого я люблю.
Я сложил листок и запихнул его обратно в свой карман, а затем Шейн шагнула к алтарю и протянула мне кольцо.
– Дилан Прескот, ты полностью изменил мою жизнь к лучшему во всех смыслах, и я благодарен тебе, что ты вступаешь в этот жизненный водоворот вместе со мной. Ты станешь моим, отныне и навсегда?
– Для меня это станет честью, – сказал Дилан с ослепительной улыбкой на своем лице, когда я скользнул кольцом на его палец.
– А теперь, Дилан, можешь произнести клятву, которую написал… – сказал священник, и Дилан кивнул ему. Он разложил листок, который хранил в кармане, и его руки слегка затряслись.
– Когда я был маленьким, то всегда представлял, каково будет выйти замуж. Я никогда, на самом–то деле, не думал, что выйду замуж. Это было невозможно, и я даже не задумывался, что такое вообще случится. Но все равно представлял «что–если». Что если я встречу человека, с которым захочу провести остаток своих дней? Каким он будет? Но никогда в своих мечтах я не думал, что моим партнером в жизни станет сам Эйс Локк, – сказал я, и легкие смешки прошлись по помещению.