Так прошло ещё пять лет, и однажды Эрику на ярмарке приметила сама принцесса Каролина. Дофина с первой секунды прониклась к девушке симпатией, и по прибытии в Вальдбург сказала своей матери, королеве Аделине так:
Есть одна девица —
На все руки мастерица
Мне бы взять её к себе
И пристроить при дворе!
У Аделины брови поползли вверх:
– А что думает дворецкий?
И сказал управляющий так:
Мне такую зачуханку —
Мыть три дня в лоханке!
Каролина отвесила своему слуге пощёчину. Тот откланялся и ретировался по своим делам.
– Ты уже взрослая леди, Каролина. – Медленно и спокойно молвила Аделина. – Тебе уже двадцать пять лет, дочь моя. Какие игры? Тебе мало слуг?
– Эта девочка особенная; она так не похожа на остальных. Её слушают пони, ей поют песни птицы. Что она только ни умеет! А какая красивая! Я очень хочу взять её в наш дворец. Желаю пристроить сию персону в качестве своей личной служанки.
Аделина, кутаясь в шаль и ёжась от холода (стояла уже зима), махнула рукой. А её дочь немедленно послала своих пажей вызнать, где живёт красотка, и как её зовут.
Вскоре в дом мельника приехали знатные люди, дабы просить Дитмара отпустить Эрику в замок.
«Что толку перечить прихотям барским?», пожал плечами Мюллер, а Хайди начала собирать свою дочь в дорогу.
Тогда Эрика испросила у отца разрешения попрощаться с поместьем Блюменталь. Тот, недолго думая, согласился. Девушка пришла в беседку; постояла на крыльце, облокотившись на перила, укутанные снегом, точно одеялом. Она так ждала, что вот-вот сейчас пожалует кое-кто и принесёт ей подснежники – поскорей бы весна…
– Эрика? – Удивился Вернер, неся связку дров – он проходил мимо. – Что ты здесь делаешь?
– Я уезжаю. – Жалобно выдавила из себя та.
– Куда? – У Вернера сжало сердце, но виду он не показал.
– Меня забирают во дворец. Будет надо мной хозяйка, буду ей служить.
– Наверное, так будет лучше. – Вздыхая, ответил ей юноша.
– Я думала… – Эрика запнулась; в глазах её стояли слёзы.
Сын кузнеца бросил дрова на снег, подошёл ближе и слегка приобнял девушку. Потом взял её ладонь в свои, видимо, пытаясь что-то сказать. Но передумал, подобрал дрова и пошёл своей дорогой.
Вытерев мокрое лицо рукавицей, Эрика вернулась домой, чтобы сесть в карету, которая отвезёт её в столицу…
Эрике был оказан хороший приём: Каролина, повзрослев, уже давным-давно не доставала прислугу своими дурацкими проделками, изменившись в лучшую сторону, а взяв в свои покои новую горничную, быстро с ней сдружилась.
Каролина занялась её образованием: пригласила лучших педагогов, чтобы те обучили Эрику естествознанию, краеведению, арифметике, стихосложению, пению, музыке и даже фехтованию. Каково же было удивление всех придворных бюргеров: девушка затыкала своих учителей за пояс. Она играла настолько проникновенно, что все просто ахали; она писала такие картины, что все были в восторге от её натюрмортов и портретов. Она сочиняла такие стихотворения, что все тут же записывали их на пергамент, пересказывали друг другу и учили. Она играла на лире и на арфе (когда-то Эрику обучала её подруга Эльза), а её голос был само совершенство. Её почерк был точно красивый, незамысловатый орнамент, а читала она так, что заслушивались все. Слава о ней быстро разнеслась по всей округе; далеко за пределами дворца. А Каролина рядила свою любимицу в самые прекрасные наряды…
Прослышав об Эрике, захотел сосватать её в жёны один герцог. Он пожаловал во дворец, дабы просить руки этой девушки. Привёз гостинцев и подарков, среди которых – прекрасные туфельки.
– Ну же, соглашайся! – Обрадовалась принцесса. – Он богат, ещё молод и красив.
Эрика молчала.
Хорст же, прослышав от глашатая Эберхарда о возможной свадьбе своей бывшей односельчанки, начал ругать Вернера, на чём свет стоит:
– Какого чёрта ты здесь сидишь? Неужели тебя никто с утра не укусил?
– И то, правда. – Согласился с ним Эдмунд.
– Путь мне туда заказан. – Грустно ответил Вернер. – Меня считают предателем. Я не хочу портить ей жизнь. Негоже мне такому находиться рядом. Замараться легко, отмыться – нет.
– Ты так легко сдаёшься? – Разочарованно проговорил друид, входя в домик конюха (друзья сегодня собрались там). – Настоящий коваль крепок и силён. А ты – размазня!
– Не говори так, будто ничего не понимаешь! – Обиженным тоном ответил ему тот. – Я буду только мешать. Если я буду рядом, тень падёт и на неё. Я пытаюсь её защитить своим бездействием. Не хватало, чтобы и на нашу снежинку косо смотрели. Пусть это будет жертвой. Пусть ей будет хорошо. У неё теперь другая, новая жизнь. Куда мне…