Официант принес карту вин.
– Что будете пить, мисс?
– Два Mojito, пожалуйста.
«…Она свежа и молода, словно листок мяты, он крепок и темпераментен, как кубинский ром. Их страсть растопит любой лед…» – Так звучит рецепт «Мохито» в одном из латиноамериканских мьюзиклов.
Глаза Эвелин и Лоренцо встретились, дальше тянуть время было бессмысленно и Лоренцо начал свою исповедь.
– Мои родители родом из Турина и я родился тоже в Турине…
Лоренцо не смотрел в глаза Эвелин, его взгляд был устремлен далеко вперед, на океан. Он как будто растворился в своих воспоминаниях.
– Моя мама работала психологом при футбольном клубе Juventus. Естественно, что мое детство прошло на трибунах стадионов. Я очень любил свою мать и она привила мне любовь к большому спорту. С детства я мечтал о карьере профессионального спортсмена. Футбол был моей мечтой!
Эвелин обратила внимание на то, что о матери Лоренцо говорит в прошедшем времени, но не решилась его перебивать в самом начале рассказа. Она еще раз посмотрела оценивающим взглядом на его красивое телосложение, накачанные мышцы и подумала про себя: «Хорош от природы плюс занятия спортом, результат налицо!»
Лоренцо почувствовал на себе ее пристальный взгляд.
– А вам это интересно? – В его взгляде читалась неуверенность.
– Да-да, конечно! Я надеюсь мы станем друзьями и мне важно как можно больше узнать о вас. Продолжайте, не обращайте на меня внимание.
Лоренцо задумался и замолчал.
– Черт! В конце концов, представьте себе, что меня здесь нет! – воскликнула Эвелин, чтобы подбодрить его.
Лоренцо улыбнулся. Это смелое «черт» придало ему силы.
А Эвелин терпеливо ждала, когда он заговорит снова.
– Я очень много работал над собой и многочасовые тренировки принесли свой результат. Вскоре тренер предложил мне перейти из группы юниоров в группу профессионалов. Я был на седьмом небе от счастья. А моя мама!.. Как она гордилась мной!
Эвелин заметила, что рука Лоренцо крепче сжала бокал.
«Значит какая– то трагедия ждет его впереди». – Мысленно Эвелин забегала вперед, но боялась пошевелиться и затаила дыхание.
– Наконец, в основном составе, я стал играть за Juventus центральным нападающим.
Неожиданно Лоренцо осушил бокал с напитком почти до дна.
– Господи!
Эвелин испугалась и непроизвольно потянулась к нему через стол, но Лоренцо отдернул свою руку.
– Извините, я не хотела помешать вам, – оправдываясь прошептала Эвелин.
– Нет, это вы простите меня, мисс Грин. Может быть не стоит утомлять вас подробностями моей жизни?
Эвелин подозвала официанта и заказала еще один «Мохито» для Лоренцо.
А он и сам уже не мог остановиться, пришло время кому-то открыть свою душу. Эвелин была благодарным слушателем и он продолжил свой рассказ.
– Самое страшное случилось во время игры в Риме. Кто-то из игроков налетел на меня сзади. Удар был такой силы, что я мгновенно потерял сознание и очнулся уже в госпитале, в отделении реанимации.
Было холодно и тихо. Только медсестра в белом халате сидела у столика недалеко от моей кровати и наблюдала за приборами. На мой вопрос: «Где я?» – медсестра ответила: «Вы в госпитале».
Я вдруг вспомнил последние минуты до удара и попытался пошевелить ногами. Правая нога не двигалась. Чувство животного страха охватило меня.
«Сестра, что со мной?» – спросил я.
«Вас прооперировали, лежите спокойно, больной, вам нельзя двигаться».
Сестра сделала укол и я провалился в бездну небытия…
Эвелин уже догадалась, какие последствия может вызвать такая травма, но сидела тихо, как мышонок.
– Травма колена, несовместимая с профессиональным спортом – таков был приговор, который вынесли мне врачи. Он был для меня смертельным!
Лоренцо поднял на Эвелин глаза и в них было столько боли, что Эвелин сама готова была разреветься.
Потерять надежду осуществить свою мечту в таком молодом возрасте… Что может быть хуже? Но то, что она услышала дальше потрясло ее еще больше.
– Но, как известно, беда не приходит одна…
Лоренцо облизывал пересохшие губы и голос его дрожал.
– Мама, моя мама… единственная женщина на свете, которая согревала меня своей любовью – внезапно умерла.
Тут Эвелин не выдержала и слезы потекли по ее щекам. Она всхлипывала и пыталась высморкаться в бумажную салфетку.
– О, Господи, я не хотел расстроить вас, мисс Грин.
Лоренцо заметно нервничал, он не расчитывал, что его рассказ вызовет жалость к нему. Сердце Лоренцо бешенно колотилось. Меньше всего ему хотелось, чтобы Эвелин жалела его.
Он поднял глаза и посмотрел на Эвелин.
Эвелин сидела, вжавшись в кресло, ее веки трепетали, глаза были влажными.