Хлоя Бивен
Вместе навсегда
Лунный свет проникал в спальню сквозь неплотно задернутые занавески. В призрачном полумраке смутно проступали очертания кровати, на которой в тревожном забытьи застыла хрупкая фигурка. Тонкое бледное лицо, тонувшее в облаке черных, таинственно поблескивавших в полутьме волос, казалось печальным: уголки нежного рта опустились, меж бровей залегла горькая морщинка.
Медленно тянулись ночные часы. Возникшее ближе к утру сновидение преобразило лицо спящей. Оно словно помолодело. Лоб разгладился, слегка затрепетали длинные ресницы, губы приоткрылись в улыбке. Счастьем светилось это прелестное, совсем юное личико, ибо сон вернул спящую в самый прекрасный день ее жизни...
Стояло великолепное летнее утро, и Темза была полна особого очарования. Солнечные лучи насквозь пронизывали воду, покрывали ее рябью золотистых бликов. Катер легко скользил мимо спускающихся к самому берегу изумрудных лугов, осененных ивами, мимо изящных, утопающих в зелени вилл и могучих деревьев, склоняющих ветви чуть ли не до самой воды. Аромат цветов, доносящийся с берегов, запах реки и тихие всплески воды словно зачаровывали, создавали атмосферу безмятежности и покоя.
На реке было много разноцветных лодок, иногда попадались роскошные яхты. Она стояла на носу катера. Легкий ветерок развевал черные как вороново крыло волосы. Изумрудные глаза были полны мечтательности. Нежные розовые губы слегка раскрылись в пленительной улыбке. Всем своим существом, всем телом она ощущала близость неземного блаженства. Низкий голос тихо позвал:
– Иди ко мне! Не бойся...
Когда она почувствовала прикосновение теплых сильных пальцев, то не выдержала и с легким восклицанием обернулась, страстно желая оказаться в нежных объятиях любимого.
Но знакомая высокая фигура медленно отступала, отдаляясь, пока совсем не растворилась в оранжевом мареве.
1
Делия неохотно открыла глаза. Было еще рано. За ночь она нисколько не отдохнула и не успокоилась. Сначала ее мучили тревожные мысли, ставшие привычными в последнее время. Потом она все-таки заснула и в который уже раз увидела сон, радостный и горестный одновременно. Летний день... катер... Темза... И Фрэнк рядом – надо лишь протянуть руку. Но стоит сделать это, как он исчезает словно призрак, а она просыпается со щемящей тоской на сердце.
Делия встала, приняла душ, оделась и заставила себя заглянуть к отцу в кабинет, точно зная, какую картину там застанет.
Стоя в дверях, она наблюдала, как отец мечется от стола к окну и обратно. Плечи напряжены, лицо красное. Чего доброго, еще заработает себе инфаркт, что неудивительно для человека, живущего как на пороховой бочке. Вот уже пять лет животный страх въедается в отца, держит его за горло, вынуждая жить в суеверном ожидании неотвратимого возмездия.
Теперь и Делия испытывала страх. Ведь ничто не могло остановить их врага, как невозможно укротить катящуюся с гор лавину. Они уничтожены, раздавлены. «Корпорация Гриффин» вот-вот будет стерта с лица земли вместе с владельцами. Клятва прозвучала давно, а теперь Фрэнк Хейли приступил к делу: мало-помалу они оказались зажатыми в его железном кулаке.
Он не покончил с ними одним решительным ударом. Нет, он уничтожал их безжалостно и медленно. Тщательно продумав, как заставить противника страдать, Фрэнк неукоснительно приводил свой план в действие, не забывая о мельчайших деталях и наблюдая за происходящим ледяными серыми глазами, подобно злобному божеству. Этот план грозил жизни отца Делии, потому что разрушал его дело – единственный смысл существования, которому отдано более половины жизни.
– Пять лет! – бормотал Берт Гриффин, не глядя на беспомощно стоящую в дверях дочь. – Пять лет прошло с тех пор, как он мне пригрозил, почти день в день. Вчера все сделки приостановили, завтра с нами будет покончено. Все, что у нас есть, все, чем мы были...
Он подошел к окну и уставился невидящими глазами в сад, окружавший огромный дом, который Берт выстроил почти двадцать лет назад. Дом был символом процветания, вещал о нем всему миру. Подобно новой сияющей звезде, «Корпорация Гриффин» всходила все выше и выше на деловом небосклоне, оставляя позади десятилетия тяжелого труда и изворотливости. Теперь и дом пойдет с молотка. Как долго им еще здесь жить? Несколько месяцев? Или несколько недель?
Делия вздохнула и покачала головой. Ее снова охватило отчаяние. От безжалостного и упорного преследования Фрэнка нет спасения. Она лишь пешка в этой игре, еще одно орудие в руках Фрэнка, которым он воспользовался, задумывая уничтожить Берта Гриффина.
Отец казался несчастным и одиноким, последние несколько лет сильно состарили его. Когда-то прямая спина ссутулилась, широкие плечи опустились, волосы почти совсем поседели. Он пытался бороться, надеялся победить, ведь он привык побеждать. Но ему пришлось отступить перед ледяной решительностью Фрэнка Хейли, перед властью и богатством, которыми тот располагал.
Лучше бы отец вышел из игры несколько лет назад, но Фрэнк точно знал, что Берт Гриффин будет бороться до конца, и поэтому постепенно душил фирму, наблюдая за ее судорогами с холодной отстраненностью. Теперь пришла пора нанести решительный удар, но сам он даже не появится. Слишком хорошо Делия его знала, чтобы ожидать этого. Он получит все новости по телетайпу. Оторвет лист с сообщением, скомкает его длинными сильными пальцами, и все будет кончено.
Делия со страхом взглянула на отца. Что он тогда станет делать? Оправится ли от каждодневной борьбы со смертью? За последние годы Берт Гриффин превратился в старика, и она знала, что когда на страницах газет замелькают новости о банкротстве, его жизнь будет кончена.
Отец уже давно свалил все дела в офисе на нее – не официально, нет, просто перестал там появляться. Уже несколько месяцев как заседания правления, ежедневные кризисные ситуации стали заботой Делии. Отец был слишком болен, чтобы работать. Один день в офисе вполне мог доконать его.
– Мне пора, – тихо произнесла она. – Уж сегодня-то я должна быть на месте.
– Никакого чуда не произойдет, Делия, – пробормотал отец, не оборачиваясь. – Чудеса случаются лишь с Фрэнком Хейли. Ты ничего не сможешь сделать.
– Знаю. И все же я должна быть в офисе.
Она направилась к машине. Отец все еще стоял у окна, уставившись в пространство. Да, чтобы спасти их, потребовалось бы чудо. Но чудеса вовсе не случаются с Фрэнком Хейли сами по себе. Он творит их собственными руками. И горе тому, кто встанет на его пути. Уж кому это знать, как не ей?
– У тебя два заседания утром, Делия, – напомнила Клара Тернер. – Днем тебе придется встретиться с менеджером Дженкинсона и человеком из банка. На столе – почта и биржевые котировки. Телефон звонит беспрерывно.
– Ничего удивительного, – вздохнула Делия. – Многим доставляет удовольствие наблюдать за агонией ближнего.
– Мне очень жаль. Правда, – посочувствовала Клара. Она работала личной секретаршей Берта уже двадцать лет и знала, что дни фирмы сочтены. Да все знали. Такого не скроешь, не замаскируешь. Делия уныло улыбнулась пожилой женщине и кивнула.
– Спасибо. Скоро все с этим свыкнутся.
– И ты ничего не можешь сделать? – с надеждой спросила Клара. Делия искоса взглянула на нее.
– Могу заорать что есть мочи. Разбить несколько окон. Хочешь помочь?
Странно, подумала Клара, наблюдая, как Делия идет по длинному коридору к офису, даже в самые тяжелые моменты люди не теряют способности шутить. Она никогда не уставала восхищаться внешностью дочери Берта Гриффина, особенно длинными блестящими темными волосами, ничуть не потускневшими за семь лет, что Делия приходит сюда. Никто не заслуживает таких мучений, которые сейчас приходится испытывать бедняжке. Она слишком молода, слишком красива, слишком ранима, чтобы день за днем нести это бремя. Берт должен был испить свою чашу до конца. Делия достаточно настрадалась.