Она часто приходила сюда раньше, гуляя с собакой, ДО тех событий. Но ни разу после. Потому что именно здесь она сделала тот неправильный выбор, окончательно перешла черту дозволенного.
Ей было всего двадцать пять. Любимый и надежный муж, двое сыновей и любимое дело – писательство. К тому времени она написала уже два романа в жанре любовного фэнтези и работала над третьим. Почему именно жанр фэнтези? Потому что он был далек от реальности, придумывая новые миры, она отдыхала от однообразного и тоскливого быта.
У Лики был счастливый брак и дружная семья, уютный дом и налаженная жизнь – но все это приелось и хотелось чего-то еще. Она не могла уехать в путешествие, отдать детей на месяц бабушке, да даже выйти на постоянную работу и хотя бы пол жизни проводить в офисе (хоть какое-то разнообразие!) тоже не могла. Потому что все в доме зависело от нее: с детьми надо было заниматься, водить их в школу, садики и дома творчества, следить за здоровьем всех членов семьи, обеспечивать правильное питание и оптимальный микроклимат. Она слишком серьезно относилась к обязательствам, которые вдруг свалились на нее в семнадцать лет – с первой неожиданной беременностью. Но всю жизнь так продолжаться не могло – и Лика нашла для себя выход: придуманные миры и десятки других жизней, которые можно прожить со своими персонажами. Но был в этом один момент, который и испортил все.
Дело в том, что Лика была убеждена: в книгах нужно писать ПРАВДУ. Нет, место действия, события и персонажи могут быть выдуманы, но вот их чувства, мысли и поступки должны быть правдивыми, чтобы читатель верил и мог сопереживать, ставить себя на их место и проживать их жизнь. Ведь за этим же люди читают книги? Отвлечься от постылой реальности, увидеть и почувствовать что-то кроме скуки и серых стен? Ну вот, а как описать правдивые ощущения и чувства, если ты сам их не ощутил и не почувствовал? Поэтому Лика стремилась прочувствовать все. Любовь, нежность и заботу, приятный секс в миссионерской позе она описать могла, но этого ведь мало. А где брать страсти, скандалы, жаркие ласки, острые ощущения? Скандалить с мужем не получалось, он был слишком спокойным и понимающим. На эксперименты в постели соглашался неохотно, да и вообще, его часто не оказывалось дома, когда Лике это было нужно. И вот тогда в ее жизни появился Влад.
Все началось с безобидного поцелуя – поцелуя с сигаретным вкусом – как она его назвала. Это было нужно для книги. Миша не курил, Лика тоже. Но зато однажды она увидела, как курит симпатичный сосед – и попросила его себя поцеловать. И он не отказал.
Вот так оно всегда и бывает. Сначала позволяешь себе совсем капельку запретного (ну, а что такого-то?), потом чуть больше, потом еще и еще… И вдруг оказывается, что уже вляпалась по уши, виновата кругом и перед всеми, и что теперь? Поздно останавливаться – и ты продолжаешь творить запретное, мучаясь чувством вины и не зная, как теперь быть и как вернуть все обратно…
Громкий радостный лай оборвал воспоминания, и на Лику мохнатым черным вихрем налетел Гектор – точная копия своего отца, ее любимого пса Графа.
– Привет! А ты как тут? – с радостным изумлением спрашивает Егор, подходя ближе.
– Не спалось… – мягко отвечает Лика, улыбаясь сыну и отпихивая от себя пса.
– Гектор, фу! – окрикивает парень, и пес, обиженно гавкнув, убегает к воде. Егор присаживается на песок рядом с матерью, вытянув ноги.
– Я любила гулять тут раньше с Графом. Гектор так похож на него.
– Это точно, – улыбается парень. – Зайдешь в гости? Позавтракаем вместе.
– Не знаю… Может быть…
Лика задумчиво смотрит на воду. Она не знает, стоит ли ей идти туда. Егор живет один, на правах старшего сына, в их старой квартире в трех километрах от пляжа. А она не была там уже семнадцать лет. Еще будучи беременной третьим сыном, уговорила мужа сменить место жительства. Под тем предлогом, что их двухкомнатная квартира будет мала для увеличившейся семьи. На самом деле причина была другая – она просто не могла проходить мимо двадцать третьей квартиры и не думать о жившем там мужчине.
Они взяли ипотеку и купили частный дом в Стрельне, рядом с которым в последующие годы построили большой коттедж. А пять лет назад она переехала в свою собственную небольшую квартирку в центре.
– Ма-ам, все в порядке? – трясет ее за руку Егор, в его глазах искренняя тревога. Он привык к эксцентричности мамы, но сидеть в семь утра с грустным видом на пустом берегу, приехав туда через полгорода – это было странным даже для нее.