Во дворе, под навесом стояла также летняя печь, ещё имелся сарайчик с подвалом, а за домом раскинули свои ветви несколько фруктовых деревьев, на вид очень старых. Часть же забора и оба крыльца были увиты виноградной лозой.
Дом продали вместе с мебелью, и Волит потребовал отдать ему кушетку и кресло, которые стояли в его бывших комнатах — якобы к ним привык, и они способствуют творческому вдохновению, взамен же предложил огромную кровать от старых хозяев и два стула.
Раньше Волит всегда утверждал, что для вдохновения ему в первую очередь требуется вино, но вдохновения художника вещь капризная и кушетку с креслом ему вернули.
Предложенные взамен стулья Костуш взял, но спать на кровати, в которой кто-то недавно умер, не захотел — пустил на дрова.
Полностью внести свою долю за доставшуюся ему часть дома, Волит сразу не смог — оказывается у него и на это денег не хватало, и Костушу пришлось ему одалживать под обещание вернуть с отчислений за книгу о Маугли.
Мастер Ярич к обещаниям Волита вернуть деньги, отнёсся с большим недоверие, и потребовал: все вместе сходили в контору издателя господина Касиля, где и подписать соглашение, по которому часть гонорара Волита будет сразу перечисляться Костушу, до полного погашения долга.
Деваться Волиту было некуда, и он согласился.
В конторе издательства они встретили и самого господина Касиля, проявившего неподдельную радость от встречи с Костушем.
Господин Касиль настоятельно просил Костуша, вместе с мастером Яричем, зайти в кабинет на чашку чая, при этом Волита, он как бы и не замечал, а тот, в свою очередь, стоял очень смущённый, опустив глаза.
Чашка чая, действительно оказалась одной чашкой, но только для Костуша — ему надо было ещё идти в госпиталь, а мастер Ярич с господином Касилем налили себе вина.
— Господин Касиль, чего Волит-то натворил? — сразу задал вопрос Костуш, вспомнив, как господин Касиль проигнорировал писателя.
— Наше местное дарование, в обход меня, решило заключить договор с другим издателем на написание продолжения книги о Маугли и даже, кажется, получил аванс. Он насчёт продолжения тебе не намекал?
— Нет, ничего такого.
— Значит решил «катануть» и тебя и меня, — сделал заключение господин Касиль. — Но только не учёл, что у тебя с ним договор о соавторстве не только на отдельную книгу, а и на саму идею. Он, без твоего согласия, не может использовать ни одного персонажа. Так что, если попробует тебя обойти, найми адвоката и тот его разденет до исподнего.
— И тогда дом целиком станет твоим, — внёс замечание мастер Ярич.
— Какой дом? — заинтересовался господин Касиль.
Когда ему обрисовали ситуацию с домом, Касиль пожал плечами и, отставив в сторону бокал с вином, сказал:
— Не самое лучшее время покупать дома в Либорге. Помнишь, Костуш, нашу первую беседу, когда ты спас дочку барона Вейского?
— Как же это забудешь!? Вы же тогда говорили, что года через два будет война, и против нас вместе выступят республиканцы и степняки.
— Да, именно так я и сказал. А сейчас ещё и уверен, что одновременно с республиканцами, на западные рубежи империи нападут островитяне со своими приспешниками.
Республиканцы сейчас снюхались с островитянами и это обязательно выльется в войну.
Быстрее всего, островитяне устроят отвлекающую войнушку с империей.
Республиканцы умеют хорошо всё просчитывать: империя скованная войнушкой не сможет направить на помощь княжествам достаточно войск, а против степняков с республиканцами нам не выстоять. Я убеждён: в результате Либорг будет захвачен.
Некоторое время Ярич с Костушем молчали, обдумывая слова господина Касиля.
Первым высказался мастер Ярич:
— Степнякам Либорг не нужен: пограбят и уйдут, как это уже было. А если здесь надолго осядут республиканцы, — нам-то с Костушем чего бояться? Мы с ним не благородные: усадеб с крепостными нет, простой народ не угнетали и домишко этот никто у Костуша не отберёт.
— Так-то оно так, но только смута и разорение, надолго, задержатся в Либорге. Имперцы с потерей не смирятся, — войска пришлют, только боюсь, народ княжеств встанет на сторону республиканцев: слишком наши благородные зарвались — простых и за людей не считают, а это значит война с имперцами будет кровавой, затяжной и с неизвестным результатом, — высказался свои предположения господин Касиль.
— Это правда! Чуть что — всё полыхнёт! — согласился мастер Ярич. — В империи хотя бы суды защищают простого человека, а здесь любая благородная мразь может безнаказанно выпороть, а то и убить.