Но понемногу он освоился и через некоторое время выполз из своего угла. Тяжело было сидеть одному, хотелось тоже поплясать. Ведь молодость его прошла в лагере, где не до плясу было. А тут танцы сменяли один другой. И все танцевали. Только Егор заметил, что девушек и женщин куда больше, чем парней, и поэтому некоторые грустно сидели молча, хотя им, как и ему, видно, хочется войти в круг.
Долго колебался Егор. Наконец отважился и подошел к Агапке.
— Агапка, — попросил он как мог ласковее, — может, пройдемся с тобой?..
— Ноги болят, — сказала она и отвернулась.
Хорошо, что никто не заметил. Егор отошел и присел в новом месте возле двух незнакомых девчат, пришедших откуда-то со стороны. Одна, чернявенькая, складная, только личико в рябинках, скоро и заговорила с ним. Видно, и ей хотелось потанцевать, да не было пары. Слово за слово, пошутили. Егор услышал, что зовут ее ласково — Волечка.
— А нас так и не берут, Волечка, — сказала ей подруга, толстая девушка с красным лицом. Егор наконец решился и пригласил черненькую на вальс.
Ах, как было ему хорошо! Он кружился, легко обнимая Волечку в танце, и забыл все-все: и Перебейноса, и лагерь, и крест. Казалось, ничего нет на свете лучше и дороже. В ту ночь он проводил Волечку с подругой за десять километров. Дорога была лесная, и, может быть, потому они согласились, чтоб Егор их провожал. Рассвет чуть коснулся верхушек елей и сосен. Легкий ветерок веял с востока. И на душе было как-то особенно свежо и радостно. Подружки не спрашивали Егора, кто он такой, ведь на всю округу было известно, что любовцы хорошие люди. А две подружки собрались в это село на вечеринку в первый раз и считали, что неудобно расспрашивать кавалера, кто он такой. Да если б и спросили, не очень бы Егор с ними откровенничал. Зато он не терял времени и за дорогу узнал, что Волечке восемнадцать лет, что она окончила восемь классов, а теперь работает в колхозе в полевой бригаде. Подругу ее зовут Барбарой. Волечка была разговорчивой, рассказала о том, что живет с бабкой, а родителей нет — погибли. Это встревожило Егора, подумал: коли дознается, кто он, отшатнется от него. А он порешил продлить знакомство с Волечкой. Тем более что и сама она будто намекнула на это.
— Ах, если б вы видели, какая у меня бабулька хорошая, — говорила Волечка. — А какие она вкусные драники печет… а колобки… а клецки какие…
— Помолчи уж, — перебила ее Барбара, должно быть злясь, что Егор ее будто и не замечает.
На опушке, когда издалека были уже видны крыши Логов, где жили подруги, они распрощались, и Егор отправился домой. Он шел и думал про Волечку. Конопатенькая, однако ладная. Моложе его намного. Но что с того? Женятся еще на более молодых. А что она с браком, так ведь и он с браком… Да еще с каким, даже боязно, если она доведается. И жучок с рожденья возле уха, да и ноги кривоватые, недаром же в детстве его «кавалеристом» дразнили. А разве он так уж плох? И, вынув зеркальце, вгляделся: лицо его после лагеря посветлело, правда, оставались еще кое-где рябинки от долгой работы под землей. Да и у нее же лицо не масляное!.. Вот только не приняла б она к сердцу, кем он был, тем более что ее родители погибли. И тут его снова охватила тревога. И почудилось Егору, что все теперь против него. Даже дергач, что перед рассветом пробовал голос — словно онучи драл, — казалось, дразнил: полицай, полицай!..
Дома Егор завалился спать и позабыл обо всех тревогах. День был праздничный. Стал чинить рассохшийся шкаф, сундук, почему-то связывая эту работу с Волечкой, которая не выходила уже у него из головы. А ночью — снова взялся за крест, потому что ясно: никто ничего о нем не знает, а время идет и надо спешить. Надоело жить одному. Тяжело и скучно. Вот распилит, подастся в город, сдаст золото. Будут деньги. Будет и Волечка!
6
Настроение у Егора, оттого что он решил посвататься к Волечке, все подымалось. Когда они поженятся, рассуждал он, жить станут у Волечки в Логах, Может, не так будут допекать за прошлое. Все же это километров десять или даже все двенадцать от Любова. А что у нее бабка, так это ж хорошо, будет хозяйничать в хате. А мать останется здесь. Иногда наведаются к ней в гости. И он уже представлял, как они с Волечкой будут роскошествовать сразу на двух усадьбах.
Но все шло своим порядком и часто наперекор тому, что Егор предполагал. Захворала мать. Слегла. И уже который день не вставала с постели. Егор хотел привезти доктора, но она отказалась: