— Не знаю, — пожал плечами Джаред, поглаживая моё плечо, смотря в потолок, — наверно, лет в двадцать семь.
— Почему? — выдавила я, задержав дыхание.
— Потому что сейчас мы молоды и это станет обузой, — спокойно сказал он, пока во мне медленно разрывались органы, — у нас ведь вся жизнь впереди. Я не понимаю людей, которые начинают клепать детей в восемнадцать, а то и раньше.
Не выдержав его дальнейших рассуждений, я встала с кровати и побежала в туалет. Сердце болезненно сжималось, а я винила себя за то, что задала ему подобный вопрос. Приложив ладонь к животу, из моих глаз хлынул поток слёз.
— Прости, комочек… — тихо всхлипнула я, поглаживая живот — боже, прости…
Я не знаю, понимает ли меня этот комочек внутри или нет, но мне так больно за свою дурость и за дурость Джареда, потому что наша глупость обернулась подобным положением. Мне отчётливо помнится тот день, когда разум затуманился под воздействием небольшого количества алкоголя, и мы не воспользовались презервативом. Я всегда говорила, что раз на раз не приходится, и оказалась права.
Когда я вышла с больницы, мой мозг не совсем осмыслял произошедшее. Слова доктора звучали эхом в моей голове: Поздравляю, Элизабет, у Вас шесть недель, это очень радостное событие. Пожалуйста, пусть Мелани, вручившая мне снимок, теперь произнесёт эти слова для Джареда, который не планировал подобного до двадцати семи лет. Смотря на снимок, в тот день я обливалась слезами, потому что не знала, что теперь делать, как сказать Джареду, как сообщить родителям и как рассказать друзьям. Я повергну в шок всех своим объявлением. Сейчас я поймала себя на мысли, что могу сделать аборт, но как потом с этим можно жить? Как делать вид, будто ничего не произошло, и ты не убила в себе маленькую невинную жизнь?
— Лиз? — раздался голос Джареда за дверью, — ты чего?
— Всё… всё в порядке, — выдавила я, проглотив комок из слёз, — живот заболел.
— Ладно, — усмехнулся Джаред, после чего послышались его отделяющиеся шаги, а из моих глаз хлынул новый поток слёз.
Смотря на себя в зеркало, я сжимала края раковины, чтобы не издать писка или звука. Я не готова. Не готова стать мамой, но ещё я не готова убить комочек внутри себя.
***
Джаред
Не знаю, что произошло с Лизи, но она резко подскочила и выбежала за дверь в туалет, из которого прокричала о том, что у неё заболел живот. В принципе, такое вполне может случиться, потому что вчера мы покупали хот доги в каком-то трейлере с фаст фудом по пути на пляж, да и выбор у нас был разным, наверно, поэтому я чувствую себя хорошо.
— Как туалет? — хохотнул я, повернув голову к Лизи, которая шагала на кухню с прижатой ладонью к животу, лишний раз, показав, что я прав на счёт вчерашнего хот дога.
— Чистый, — закатила она глаза и села за стол, пока я доставал из холодильника овощи на салат.
— Больше не будем покупать там ничего, — сказал я.
— Где? — удивленно спросила она, смотря на меня широко распахнутыми карими глазами.
— В том фургончике, — вскинул я бровь и повернулся к ней.
— А… да, — согласно кивнула она и закусила нижнюю губу, опустив глаза.
Её поведение я списал на плохое состояние. Такой подавленной и бледной мне ещё не удавалось её лицезреть. Лизи ненавидит невкусную еду, хоть и является поклонницей уличного перекуса в виде сэндвича, бургера или хот дога.
— Как себя чувствуешь? — повернулся к ней я и сложил руки под грудью, — ужин?
— Нормально, — пожала она плечами, — пока не хочу.
— Я все равно приготовлю, ты с утра ничего не ела, а время уже семь вечера, — сказал я, приступив к готовке, — мало ли захочешь.
— Угу, — пробубнила она и, пройдя к дивану, упала, свернувшись калачиком и обняв подушку. Так она делала всегда, когда у неё не было настроения.
Прожив вместе год, я изучил Лизи вдоль и поперёк. В такие моменты её лучше не трогать, но сейчас мне хотелось как-то выразить свою поддержку. Отложив в сторону нож и овощи, я поплёлся к дивану, после чего сел рядом с ней и погладил по голове. Видимо вчерашний хот дог был самым отстойным, если довёл Лизи до такого состояния, хоть и поедала она его с аппетитом.
Пролистав каналы, я остановился на мультиках, которые она любила смотреть при плохом настроении. Дело дрянь, потому что она закрыла глаза и хмыкнула. Сегодня нам не может помочь даже Спанч Боб, а это означает лишь то, что сейчас крайняя точка её отвратительно настроения.
— Хочешь побыть одна? — спросил я, поглаживая её голову.
Лизи едва заметно кивнула. Вздохнув, я оставил поцелуй на её виске и встал с дивана. Сейчас моя жизнерадостная и весёлая девушка была бледной и вялой, из-за чего мое сердце болезненно сжималось. Уж ни я ли этому виной? Между нами всё было хорошо. Лишь изредка мы могли поругаться, но всегда мирились через пару минут, потому что оба не могли находиться друг от друга в стороне, да и моя злость проходила сразу, как только я видел её хмурое лицо. Перебрав последние дни, я не мог понять, что сделал не так. Пару дней назад Лизи пришла с работы растерянной. В тот день из её рук падал практический каждый предмет, да и спать она легла довольно рано, но я лишь вновь списал всё на то, что ей приходится уходить с работы, к которой она успела привыкнуть и привязаться. Кроме того, временно она выполняла работу за двоих, её можно понять. Ту хреновую работу, где был её ублюдок босс, из-за которого она попала в больницу — я вспоминал с содроганием. Год прошёл на радость прекрасным, потому что я не видел его рожи с того дня, как последний раз мы встретились на приёме. С того дня была ещё парочка, но ни на одном из них не было Артура. Надеюсь, что Лизи не хочет наступить на те же грабли ещё раз, потому что каждый раз, когда она говорила о той работе, в её глазах я замечал грусть. Она скучала по тому коллективу, но я сразу оборвал все нити, за которые она цеплялась. Лизи будет там работать только через мой труп и то, даже при таком раскладе я выберусь из под земли и не дам ей вновь туда устроиться. Хрена с два этот ублюдок получит её.